Поэзия

NEW «ГАМЛЕТ»

Ничего из горних измышлений
В эту осень мне не довелось
Воплотить… земную выгнув ось,
Я повешусь, как вчерашний гений…

У меня собака есть и сын,
И листы исписанной бумаги…
Все мои друзья почти бродяги,
Дегустаторы дешевых вин…

Все они играли без конца
Кто кого, и каждый непомерно.
Я была Офелией, наверно,
И утопла, схоронив отца.
.
Вильям, сэр, вы написали бред!
Дальше так: Лаэрт – в тюрьме за кражу,
Выброшена Дания в продажу,
Мебель, хлам… Скупаю… табурет!

У Гертруды отняты права.
В городах отяжелели волки,
И шакалы. Вновь изъята с полки
Библия, исправлена глава.

Клавдий откупился. Строить дом
Нанял Розенкранца с Гильденстерном.
Вместе пьют абсент, «по-русски», вермут.
Гамлет тоже пьет, но не о том,

И не с ними, одинокий, ночью…
А каков когда-то был замах!
Йорики, Шекспир сошел с ума:
Пишет «крысы» и навзрыд хохочет!..

Вскоре лицедеи разбрелись.
Кто в пивнухе спит, а кто в могиле…
Гамлет, бля, решайся, или-или!
Или окончательно заткнись!

Табурет толкну, закрыв глаза,
И не это выдержит земная
Ось, и так повисну я, сверкая
Голыми ступнями в небеса…

***

Я иду с хмельной улыбкой, пьяной, гиблою улыбкой,
Что оступится прохожий, усмехаясь надо мной.
Я сегодня Воскресенье на себе тащу улиткой – 
Это время циферблатом закрутилось за спиной.

Этот горб полузатертый, этот домик известковый,
Перламутровый, железный, закружившийся винтом,
Я несу из старой жизни, я несу для жизни новой –
Ни о ком не беспокоясь, не жалея ни о чем…

Вязнут ноги по сугробам, тяжела моя походка,
Руки вязнут в белом вихре, вязнет в небе голова…
Царь-мороз под шубу лезет, щеки хлещет белой плеткой
– Дань плати! – трещит он, ломит. – Дань царю плати сперва!

– Чем платить?
 		– Плати поклажей: часом, днем, десятилетьем,
Пьяной гиблою улыбкой, нежалением плати!
– Ничего тебе не жалко! Отстегну царю на ветер
Все добро, что за спиною, за душою и в груди!

– Горб – пили!
…А он ни с места! Известковый дом – ни с места,
Ни минуты не пролилось равнодушьем и тоской!..
– Кто ты, дурочка смешная?
			– Я – Христовая невеста,
С неба ракушка упала с тихой музыкой морской…

***

Господа и дамы, се ля ви!
Пацаны, девчонки, дядьки, тетки!…
«Я хочу с тобою выпить водки», –
Лучше объяснения в любви.

Нараспашку всем открыт ветрам,
Хулиган с античными глазами,
Изъясняясь матом и стихами,
Предлагает ехать в ресторан!

У него во лжи завяз язык,
А во взгляде ненависть к легавым,
Он еще не в лево и не в право
На свободе мыслить не привык.

Но от воли бледен он и пьян,
Он идет разболтанной походкой…
– Я хочу с тобою выпить водки! –
Говорит с надсадой хулиган.

И горят над общей суетой
Синие неоновые всплески,
А из уст, как тающие фрески,
Зимний пар, про счастье и покой…

***

За этот майский день, за эту благодать,
За то, что небо так прозрачно и невинно
Мне, Господи, взамен, мне нечего отдать,
Я чувствую, что я вишу на пуповине...

Возьми ее, обрежь и выпусти меня
Лететь вниз головой в бушующие кроны,
За двери городского невидящего дня
Туда, где над тропой орешник бьет поклоны,

Где золотым дождем повиснет надо мной
Сосновый теплый бор со звоном вертикальным...
Не помню, что сказать, ловлю слова рукой...
И небо надо мной, и травы подо мной,
И жук передо мной – все это – гениально!..

***

Мама, положи меня в больницу,
Где лежат неправильные люди,
Где лежат реально и надолго,
Пусть меня никто не навещает,
Ни во имя нашей прежней дружбы,
Ни других каких-то отношений,
Тоже бывших, все это не к месту…

Я хочу покоя и… покоя,
Музыки какой-нибудь, наверно, -
Баха, Верди, Генделя, Вивальди,
Что-нибудь со скрипками и флейтой,
Что-нибудь простое о разлуке,
О любви к туманной Незнакомке…
Тишины хочу, хочу чтоб всюду –
Сумрак был и свет такой лиловый,
Еле-еле слышный, еле внятный,
Чем-то на смирение похожий…

…Положи в отдельную больницу,
Где лежат потерянные люди,
Где лежат растерянные люди:
Славомир, Любовь, Илья, Иван,
Владислав, Сергей, Борис, Иосиф…

***

Ремесло постыдное
Или божий дар?!
Ты же безобидная -
Русский самовар...

Спечь тебе яишницу?
Это я сейчас!
Тяпнешь рюмку лишнюю -
И почти экстаз...

С пьяных глаз, как водится,
Все начистоту:
Кто ты - Богородица
Или дрянь в порту?

Что, моя поэзия,
Скольким ты дала
Белую и лезвие
В ящике стола?..

***

Мне муторно от страха,
Тупая боль в глазах.
Луна – как черепаха
В холодных небесах.

И темнота, и крыши,
Как плахи… Страшный Суд.
Опять придут бесстыже
И паспорт заберут.

И скажут забирая:
«На все тебе три дня»…
Москва моя родная,
За что ты так меня?!

Спросить бы у прохожих –
Идти теперь куда?
Я думала, я –  Божья,
А ты мне – лимита.

Я что тебе – заноза?
Тротил? туберкулез?
Светляк звезды сквозь слезы
В зрачки ко мне заполз…

Далекие, чужие
Грохочут поезда…
Я – твой поэт, Россия!
А ты мне – лимита…

***

Здесь вам не равнина,
Здесь много холмов,
Здесь море машинное 
Без берегов.

Здесь каждый коллега
С прищуром и без
По виду – Онегин,
По сути – Дантес.

Осталась минута
И слышен раскат –
Здесь в небо салютом 
Вбивают закат.

Здесь все под прицелом,
Но все на банкет.
Мы с краешку в белом,
Он – тоже поэт.

Дуэль на природе,
В нас целят дома.
Мы мчимся и сходим,
И сходим с ума.

Ни слова об этом,
Ни слова о том.
Так жили поэты,
И мы проживем.

АКВАРИУМ
 

Мне нравятся зеленые стрекозы,
Их выпуклые детские глаза,
Как у Ромео, дарящего розы,
Любовь и кровь, луну и небеса…
………………………..
Курилка за углом у туалета,
Церковный календарь, полоска света,
Нельзя курить, но куришь за двоих.

– Ну здравствуйте, меня зовут Джульетта!
– Меня – Мария, Маша для своих.
– Я – глина, я – мозаичный фрагмент
Архитектуры 77-го:
Лес, поле, аист (пятый элемент)
На фоне неба светло-голубого… 
……………………………….
Из шкафа нафталин и простыня,
Стрекозы, гуппи, куклы и котята –
Все то, что раньше было у меня.
Простите, я ни в чем не виновата!
Я буду первой с пальмовым листом,
Я нарисую ослику улыбку,
Дома, деревья, праздничную рыбку
С вечерним выразительным лицом.
Я все смогу, я выкормлю котят,
Я уберу в аквариуме тину,
На пустыре я высажу подряд
Березу, клен и красную рябину…
……………………………………
С тех пор, как я на свете существую,
Как железа нагрета молоком,
С тех пор, как я боюсь себя-другую
С тяжелым непонятным животом,
С животным взглядом и тоской звериной
Над люлькою, над ванной, над плитой,
Себя-другой, кричащей под любимым,
Себя – другой, другой, другой, другой…

Мне страшно.
Иисуса на иконе
Толпой встречает град Ерусалим,
И стелет ветви пальмы перед Ним.
Мне холодно.
Согрей меня одним
Прикосновеньем ласковой ладони.

Не надо пальм. Позвольте говорить —
Вот это небо, этот лес и поле,
Все это невозможно не любить
Без алкоголя или с алкоголем.
Мир, помещенный в стрекозиный глаз.
Толпа, как веер стрекозиных крыльев…
Окно плывет, кричит иконостас,
А пальмовые ветви пахнут пылью
И нафталином… круг растет за кругом,
Осел устало фыркает в пыли,
Джульетта мне протягивает руку
И поднимает Лазаря с земли.
Аквариум закончен. Стайки гуппи
Плывут по тесным улицам в закат.
Христос один. Никто не виноват.
Пилат примкнул к сочувствующей группе.
Мне аккуратно сдавливают локоть:
Мария в стороне едва бредет,
Приде6рживая пальцами живот.
Да и Фома не прочь его потрогать.
………………………
Как створки устриц, веки не открыть,
Затем что жалко и смешно, наверно,
Движеньем ученически неверным
Жемчужины на простынь уронить.
Мне клена жаль, что выносил костюм, 
Что он теперь одет в одни обноски,
Мне жалко этих жестов дирижерских…
Я слышу… но не музыку, а шум –
Чужой, тяжелый, средиземноморский…
Мне тени жаль, поющей на стене
Плач или гимн, или Ave Marie,
Жаль, что лежу в дремучей тишине
И открываю ракушки пустые.

Вот это – я, в Джульеттиных зрачках,
Стирая с губ, как поцелуй, измену,
Приподнимаюсь, и держась за стену,
И за живот, иду домой смерено
За кругом круг, как стрелка на часах.

Мелькает этот лес и этот дол,
И что-то там позвякивает в сетке,
И ветер листья желтые (глагол)
Передо мной, как пальмовые ветки…

***

Где же тот камушек – лево-право?
Я бы пошла конем…
Вдруг меня ждет мировая слава?!
Вдруг – сумасшедший дом?

Что-то ведь ждет меня непременно –
Я приготовлю фрак…
Может, – цветы, лимузин до сцены?
Может быть, катафалк?

Боже, скажи мне примерный вектор 
(Предпочитаю плюс):
Белая лошадь и белый некто,
Тройка, семерка, туз?!

Я ненавижу озноб азарта –
Кто здесь по сути прав?
Но:
    битой картой?
	козырной картой?
		спрятанною в рукав?

Гранью фола, ухмылкой форы?
Меткой? – и где тот крап?!
Плачем, смехом и тем прибором,
Которого нет у баб!..

Блефом рифмы и мифа – кряду!
Шулер или талант?
Или мишень? –
	Человек, распятый
Осью координат?!.