Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

У меня есть один очень ревнивый коллега. Не знаю, как его терпят
женщины. Вероятно, никак, что и стимулирует его ревность. Он утверждает,
что, как Шерлок Холмс, может «по фрагменту восстановить целое».
Человека, искренне верящего в таковые свои способности, трудно
убедить в том, что окурок без помады, «смятый по-мужски» в пепельнице
возлюбленной может еще ничего не означать.

Как-то раз другой мой коллега пытался научить его ревновать правильно.
Он говорил примерно следующее:

– К ревности надо подходить не художнически, как ты, как обычно
делают «синие бороды», а юридически. С такими уликами, как «мужской
окурок» дело отправят на доследование за недостаточностью доказательств.
Это повысит бдительность твоего объекта, доказательства будет
добывать труднее. Пусть не догадывается, что ты ревнуешь, до последнего
момента!

И еще он советовал ревнивцу:

Вести дневник, тайно от объекта ревности. Ведь главное – это наблюдательность,
а на память полагаться нельзя.

Установить контроль над базовыми точками (почта, телеграф, телефон).
В нашем случае это действительно телефон (надо иметь с определителем,
– подарить такой объекту). Компьютер (Е-мейл, история в ICQ).
Интимный дневник объекта – находка для шпиона, но в наше время
это редкость. Место, где у объекта хранится спиртное, – учет и
контроль. Место, где хранятся контрацептивы, – учет и контроль.
Тут удобны барьерные. Презервативы легко крапить и пересчитывать.
Суппозитории. С таблетками, которые надо пить постоянно, номер
не пройдет, поэтому лучше сразу разъяснить объекту, что они чрезвычайно
вредны. Если ты всегда пользуешься презервативами, и вдруг нашел
свечи, – не значит ли это, что на примете у объекта некто с аллергией
на латекс?

Поменьше допросов с пристрастием. Избегать пыток. Дипломатия,
профессиональные (незаметные) обыски, скрытность и выдержка.

Цель – взять с поличным, чтобы всем всё сразу стало ясно, и можно
было втроем сесть за стол переговоров (а не затем, чтобы одним
ударом убить обоих). Но и тут не надо рассказывать, соперничая
с Пуаро, КАК ты это выяснил. С поличным надо брать «случайно».
Хороший агент – тайный агент. Напиши мемуары после смерти всех
участников событий (но не стоит убивать их, чтобы поторопить выход
бестселлера).

Коллега говорил всё это ревнивцу 24 декабря.

А я знала, что возлюбленная говорившего еще 20 декабря пригласила
по электронной почте подругу на Новый Год. И не в квартиру говорившего,
а в квартиру своего мужа, от которого сбежала полгода назад. Я
нашла ее письмо случайно (искала другое, деловое), безо всякого
учета и контроля.

Коллега, учивший правильно ревновать, узнал о ее возвращении домой
только 30 декабря, явочным порядком.

И он плакал в телефон и хрустел валидолом, и говорил мне: «Она
уже месяц назад начала прощаться, но я не хотел этого замечать!
Она фотографировала меня, она так смотрела» и т. д.

Мне в ревности свойственна защитная тупость. Мои глаза сами не
смотрят туда, где предположительно может быть «улика», а уши не
слышат того, чего слышать не хотят. Часто я по прошествии довольно
длительного времени в подробностях вспоминаю нечто, что можно
было тогда квалифицировать как «повод для ревности». Но я тогда
этого «не знала», «не помнила». У меня хорошие фильтры. Точнее,
я умею находить песок, в который можно спрятать голову. Он так
хорошо шуршит в ушах, нашептывая что-то про надежду.

Мне очень дорог этот эпизод, он греет мое сердце, – Шарль Бовари,
обнаруживший после смерти Эммы ее страстную переписку с Рудольфом,
подумал: «Наверное, они любили друг друга платонически».

И я, наверное, никогда никого не смогу идентифицировать как Лаура
Дон Гуана: «Мой верный друг, мой ветреный любовник». Нет уж, раз
«любовник ветреный», то и друг – г…