Литературная критика

На самом деле, все настоящие книги про любовь. Так или иначе. «О чём
же нам петь ещё...» Именно поэтому очень трудно выделить из
значительного книжного потока что-нибудь действительно
стоящее, что-нибудь действительно «про любовь». Но попробуем.

Евгений Гришковец «Рубашка», роман. Москва, «Время», 2004

Гришковец – модный театральный человек, который исполняет свои
импровизационные тексты-спектакли («Одновременно», «Как я съел
собаку»), состоящие из воспоминаний и полные искренности и
точно подмеченных деталей, которые никого не оставляют
равнодушными.

«Рубашка» – первый опыт Гришковца не только в прозе, но и вообще –
на бумаге. Потому что до этого он свои «пьесы» хотя и
записывал, однако, строго написанного не придерживался, каждый раз
импровизировал, подобно джазовому музыканту, играл словами,
жонглировал образами. Тем приятнее, что «Рубашка» чётко
(даже жестко) выстроена, её структура идеально просчитана и не
менее идеально осуществлена.

Повествование, как всегда у Гришковца, ведётся от первого лица. Это
внутренний монолог москвича, проживающего один день своей
жизни. Рассказчик влюблен и это главное, что происходит. На
модных тусовках он встречает женщину своей мечты, в которую
немедленно влюбляется. Проходит еще какое-то время, прежде чем
они знакомятся, идут в кафе, он дарит ей цветы...

В самой «Рубашке» возлюбленная главного героя так и не появляется (в
этот день, описанный в романе, они не встретятся), они
описывается только лишь глазами влюблённого мужчины. Точнее даже
не глазами, а мыслями, его устремлённостью к ней. Но
выходит здорово и зримо, весьма и весьма волнующе – потому что на
месте отсутствующих описаний каждый из читателей может
подставить свои собственные. Что добавляет «Рубашке»
психологического напряжения и привлекательности. Собственно говоря, этот
прием отождествления читателя и рассказчика и есть главный
в творчестве Евгения Гришковца, истории которого настолько
«типичны» и узнаваемы, а детали снайперски точны, что
невозможно не представить на его месте себя любимого.

Рассказчик работает архитектором, мотается по городу, встречает
друга студенческих времен, ходит с ним по барам и ресторанам,
попадает в автокатастрофу, но все время думает только о
женщине своей мечты. В «Рубашке» даже возникает нечто вроде
детективной линии – когда однажды рассказчик замечает, что за ним
по городу неотступно следует чёрный мерседес. Однако, всё
это оказывается совершенно неважным в сравнении с мировой
революцией, совершающейся у него в душе. Он влюблен и ничто не
может сравниться с этим красивым и искренним чувством.

Вместе с главным героем шумит и пенится декабрьская Москва, второй
главный персонаж «Рубашки», живое существо, гигантский спрут
с множеством конечностей и присосок. Гришковцу удаётся
написать текст на одном дыхании, выдержать его в едином
настроении. Московская декабрьская хлябь, низкое, свинцовое небо, на
фоне которого расцветают яркие чувства, что может быть
прекраснее этого роскошного и изысканного букета?!

Элина Войцеховская «Via Fati», роман. «Амфора» + «Геликон», Санкт-Петербург, 2004

«Via Fati» переводится как «дорога судьбы». Что заставляет наши
судьбы развиваться и складываться так, а не иначе? Сцепление
каких, в том числе, неведомых нам, обстоятельств? Неторопливый
(таких теперь уже почти не пишут) роман в центре которого
взаимоотношения поэта со своими возлюбленными, бывшими и
нынешними. Ну, да, любовь, что движет солнце и светила, в
очередной раз оказывается главным двигателем сюжета. Однако, не
только любовь к женщинам, но и творческие усилия, что вносят в
жизнь поэта толику мистически окрашенных полутонов.
Реальность и творчество переплетаются в странный узор, выдержанный в
средиземноморских красках, царство неги разливается под
обложкой книжки, заставляющей вспомнить, ну, например, «Волхва»
Джона Фаулза.

Годы учёбы, друзья, подруги... Из всего этого сора воспоминаний
рождается характер поэта, от лица которого и ведётся
повествование. Ближе к концу первой части поэт едет за вдохновением в
вымышленную южную страну, описание истории которой занимает
одну треть романа (с моей точки зрения, лучшую его часть), и
в этой придуманной Провиденсии чудеса любви и творчества
продолжаются... Очень поэтичный и тонкий текст для
внимательного читателя. Войцеховская, то ли колдунья, то ли чаровница
(что позволяет ей написать роман от лица мужчины), живущая на
юге Франции, пристрастна к точным деталям и дотошна в
описаниях. Но всё это идёт роману только на пользу, делая его
неоклассическим произведением о сути поэтического творчества, в
котором Войцеховская понимает как никто другой.

Ален де Боттон «Опыты любви», роман. Москва, «София», 2004

Боттон – это, между прочим, № 1 в мировой тебели о рангах в разделе
«нон-фикшн» (то есть «непридуманное»). Его предыдущая книга
«Утешение философией» (популярное изложение философских идей
для менеджеров среднего звена), тоже изданная по-русски
«Софией», разошлась тиражом более миллиона экземпляров,
невиданный, вообще-то, тираж для книг по философии!

В «Опытах любви» Боттон проделывает ту же самую процедуру со своим
любовным чувством – фиксирует все стадии своего романа, от
первой встречи и до финала, раскладывает их на составляющие и
подробным образом анализирует. То есть, на самом деле, это
никакой роман, хотя в книге есть сквозной сюжет – история
любви – а текст, похожий на «Опыты» Мишеля Монтеня, крайне
рефлексивные и стройные, даже строгие по структуре.

Достаточно перечислить названия глав – «Идеализация», «Сближение в
подтексте», «Фальшивые ноты», «Любовь и либерализм»,
«Красота», «Скептицизм и вера», «Близость», «Спазмы», «Комплекс
Иисуса», ну и так далее. Ничто не ускользает от пристального и
остроумного взгляда, ни одно слово, ни один жест или, тем
более, поступок. Все подвергается интерпретации, из всего
извлекаются выводы. Увлекательное, несмотря на вялый и блёклый
перевод, занятие!

Роман Белоусов «Тайны великой любви великих людей», «Москва», «Рипол-классик», 2004

Беллетризированные очерки. Антоний и Клеопатра. Данте и Беатриче.
Тургенев и Виардо. Наполеон и Валевская. Монро и Диана, тайны
жизни и смерти. Обстоятельства и минимум интерпретации. С
вымышленными диалогами и романными ходами. Обычная такая
книжка, похожая на «Женские истории» Оксаны Пушкиной и на прочие
подобные биографически сентиментальные продукты. К нам в
обзор залетела сугубо из-за соответствия теме. Хотя, возможно,
кому-то может понравиться много больше «Опытов любви», и
даже «Рубашки». Для метро и вовсе идеальное чтение. Несмотря на
значительный (за 500 стр.) объем.