Комментарий |

Стихотворения

***

Городок, До колик в животе, До смешащих иков Ты истыкан моею шпилькой. А я выживаю, Нелепой походкой по тебе вышивая Рисунок свой. Не умею изо дня в день По тем же тропкам Отыскивать новые клады. Мне часто бывает надо Что-то менять. Тогда прощаться, И руки жать, И щеки трепать, И извиняться за краткость визитов. Кошки идут вниз по крышам. Кошки идут вверх по деревьям. Кошки идут, идут везде. У них такие лапы, У них такие ночи! Очень-очень хочется Как они. Городок, Всех продавщиц цветов Надо носить на руках. Надо чаще менять погоду, Небо над головой, Любимых с уважаемыми местами. И не бояться зацеловывать губы До цвета вишен. Тогда все станет, как говоришь, А не так, как обычно желают слышать. Городок, Я вошла в тебя Очень похожая на весну в облаках. Ты, конечно же, сразу пришел в восторг И ах-ах-ах - Растолкал всех прохожих, Чтобы меня разглядеть. Мне лестно, Но те, кого растолкали, Шипят, плюются. Они мне не даются, Портят рифму в стихах. Я же люблю, когда все – как я. А все никогда Как я. Во сне Вижу, как хожу по тебе Вдоль, поперек. Хожу, как режу Тебя на холсты, По которым потом рисую маршруты. Каблуком во сне отбиваю «ты», И прислушиваясь к этому звуку, как будто Слышу дальнейшее: э, ю, я. Так мы получаемся рядом В алфавитном порядке. А все оттого, что мне надо Быть в чьих-то снах. Тогда намного спокойнее спится. Очень большое спасибо Тебе за тебя, Только я – перелетная птица, Мне всегда улетать в конце Чего-нибудь, И скучать, И тебя забывать Постепенно учиться.

***

Апрель уточняет ноябрь, Особенно в этой стране. У меня повысилась чувствительность На две третьих себя и тебя целую. Потому нежно целую И отсылаю тебя Белым конвертом, Не наклеив марки. Климат такой, что не будет жарко. Слякоть даже посередине разговоров наших Неясных, топких, В которых то один, как на льдине, То как в болоте, не проложишь тропки. Вот и выходит, что ноги сушу без конца на чужих батареях. И кутаюсь, и берегусь, Но болею, болею... Это, видимо, затяжное: Даже мир за окном целый год не меняет красок. Ты боялась перестараться, Однако чрезмерно ласков Никто не бывает. Я смотрю на тебя, Но перекрывает Тоска по тебе ушедшей. И лучше дается О настоящем говорить в прошедшем. Сколько сможешь Вытирать длинные темные лужи За мокрой походкой? Тебе сделался кто-то нужен – Ты посчитала меня находкой. Как нелепо. Я едва ли сошла за слепок С одного из твоих желаний. Наш апрель не оставил ничего напоследок, Кроме ноябрьских воспоминаний.

***

Кто нарушил табу, Тот стал табу. Я дую в трубу, Сидя на тротуаре, Наблюдая синдром: Каждой твари по паре. Каждой левой ноге Дана правая в помощь. Только грубый костыль Намекает на немощь. У немногих людей Солью сыпаны лица. Им сам случай велел Всех быстрей измениться. Тот же случай открыл И мне нечто такое: Мол, коснёшься табу, И вас станет двое. Двое нас. От мозолящих глаз Не спасает ни зонт, ни плащ. Мы с тобой – словно мягкий хрящ Меж стальных костей Предрассудков любых мастей. И как те, кто снашивает костыль Легче, чем я – каблук, Мы загнаны в некий круг Наших комплексов, наших бед, Которые нам во вред, Без которых нельзя и шагу. Остается только Самолётиком складывать бумагу, На которой написано: «Прошу все исправить, Божество святое, Или, по возможности, нас оставить В покое».

***

Я вступаю в свой 25-ый. Так скоро. Но, увы, не пойдешь на попятный В годах. Оттого ощущение, словно мне сорок. Я вступаю в свой 25-ый Неловко и шатко, Словно лошадка, Которой еще не одели шоры На глаза. 24-ый, клянусь тебе, И дня не забыть, Но вероятно, Забуду все 364. Все, Кроме последнего, Который случайно Цепляется за 25-ый, Который мой день рождения. Просят ножа Те, кто поедают торт. Остальные просят срочно Бокалы вверх поднимать. Только виновник просит отсрочки, Но где ее взять? Рядом – все, кого знаю, Даже больше. Жмут руки, Желают чего-то наперебой. Я ощущаю себя пациентом в палате, Где умирают И только потом уходят домой. А все дело в дате, Которая больше, чем дата, Поскольку дата становится мной. Восемь циферок – День/месяц/год – Всего восемь. Значит, четыре раза рука Могла кости бросить И подарить мне дату рожденья, Вот так, играя. Лишь бы только серьезней Велась игра, Дату смерти определяя.

***

Все уже было написано про нас, И это кто-то даже читал. Я держала руку на твоих глазах, Когда ты спал. Ты говорил, Что мои ладони прожгут твой лоб – Так прошел год… Бабочкой кружил автобус наши тела. Уставшие языки не хотели говорить. Я ничего уже не могла. Ты мог курить. Так прошел год. Не исключено, что и ты скучал, Шлялся, грел руки на чужих плечах. Равнодушно смотрел на бескрайнее море, Потеряв больше того, что искал. А потом захлопнул дверь, Из которой сквозняк. Ибо не перепишешь наших историй, Чтобы случились заново и совсем не так.

***

Французская речь. Скрипенье табуретки. Пыль на рамах. Город не стучась входит через окно, Прикалывает замок мне на кофту как брошь, Спрашивает автомобильным гудком: – Идешь? – Иду, Оглянуться не смею – Один взгляд назад Меняет весь путь вперед; Позже спать не дает Череда пропущенных поворотов. Здесь, встречая кого-то, В тот же миг провожаешь кого-то еще. Каждый минус свой плюс находит, И такое на ум приходит, Что больше нигде не придет. Разрезая город, меня вези. Опускай мои страхи Как младенцев в воду. А нащупав мою природу, Далеко заходи Обожая – Я, встречаясь с тобой, Себя провожаю. На день следующий Двери открываются только В сторону вокзалов. Я бы сказала – Расставаний обычный день, Но я промолчу. Правда мягче не станет, Если месить ее языком. Она не такого склада. Когда становишься с кем-то близко знаком, Кого-то другого забыть надо. Но я не играю в такую игру. Замок тяжел мне, а город мал; Ты уже безнадежно устал. Роли принцев Никак не даются пажам – Ты ушел, на память рукой пожав Моей руки тень. Иногда ночь, перетекшая в день – Просто долгая ночь, Как на раме пыль. Ее можно смахнуть В надежде, что – небыль. Но она вернется, Заявляя, что – быль.

***

Вполне вероятно, что я сойду с ума Где-то к 60-ти, когда сама Буду старой, немощной, злобной, как черт. Хотя это все сейчас ни при чем, Но я представляю, Как мой женский, Мой черный глубокий зрачок Солнце выжжет и сквозь него протечет В мое тело, мозг, голосок, И из глаз не слезы пойдут, а песок. Вязкий как дюны, Хваткий как сеть – Одинаково прочная Для них – для всех: Кого помню, кого забываю, кого Люблю, даже забыв. И, наверное, взвыв, Я ударю себя По глазам Что есть сил И ослепну. Но коридоры больниц – Самые прямые дороги на свете, Заблудиться слепому по ним не дано. Они всех исправно приводят к смерти, Особенно тех, кто у жизни нащупал дно.

***

Мальчики на причале ловили рыбу. И каждый втайне золотую. Только старый моряк сквозь дрему Бурчал: «Впустую, впустую». Но что он знает? Ведь если не верит, Это не значит, что больше нашего знает. В море знаешь рыбы сколько – Кто-нибудь вытянет и не прогадает Моряку что нужно – бокальчик золотой-родимый. А Мальчики в сказку играют долго, И мальчики в сказке непобедимы. А рыбы в море – знаешь сколько? Подходи, девочка, будешь Гердой, Возле наших удочек посадишь розы. Только моряка ножкой не трогай – Он когда не выспится, то очень грозный. А ладошки у тебя нежные больно. Подходи, здесь каждый будет тебе Каем. Правда, в сказках были еще Королевы, Но пока их нет, мы с тобой поиграем. А моряк за свое: «Впустую, впустую». Он тебя, девочка, видно, путает с рыбкой – Да и как не спутать тебя такую. Подойди поближе, поделись улыбкой.
Последние публикации: 
Стихотворения (25/03/2007)

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка