Элевсинские сатиры № 25. Философия первожречества
Госпожа Явленная, Aparecida!
Вот обращаюсь к Тебе,
я, сын Твой, Тебе преданный целиком,
totus Tuus,
таинственным стечением Предусмотрительности
призванный служить заменой Твоего Сына.
Глядя в Твой темный лик,
восторженно припоминаю
ясногорский образ Черной Мадонны.
Мать Божья и наша,
окружай заботой Церковь, папу, епископов, священников
и весь верный народ.
«Госпожа Aparecida, благослови Бразилию».
Из молитв Иоанна Павла II.
Менее всего хотелось бы превращать эти записки в дневник, тем
более, ориентированный на события во-первых, внешние и, во-вторых,
едва ли не пошлые. Двое VIP-похорон и одна VIP-свадьба – сюжеты
для поп-(двусмысленность)-новостей, скорее чем для философствований.
И все же всмотримся в происходящее попристальнее. Классичность
момента способна обострить и сконцентрировать мысль.
Сегодня все понимают, о каких событиях идет речь, но пройдет время,
и эта странная синхронность неизбежно затрется, размоется, поэтому
пока будем опираться на географию, скорее, чем на историю: Ватикан,
Монако, Великобритания. Как странен этот – не триангль даже –трискель
кудрявый вездесущий, и отправным моментом, базовой дисциплиной
неспроста избрана география. Престол Святого Петра – не только
духовный оплот миллионов верующих, но и государство. Игрушечная
монархия, вроде Монако, хотелось бы сказать – реликт, но нет,
напротив, перечень потерь. Папская область была куда более амбициозным
и обширным образованием. Англия с ее традициями, насмешками над
папистами должна сказать спасибо кроваво-матримониальным опытам
Генриха VIII. Англия – пример того, как надо и как не надо относиться
к религии. Первый аспект слишком обширен, чтобы подробно разбирать
его в короткой статье. (Хотя и здесь – культ в его внешних проявлениях
– сталкиваемся немедленно с противоречием. Генрих порвал с Римом,
чтобы жениться, жениться и опять жениться. Брак нынешнего наследника
престола – гражданский. За что бы ни боролся, нарываешься на противоположное.(Иерархичность
предполагает обилие скобок.)) Насмешки над папистами – восторг
невежд, граффити, намалеванные поверх драгоценных фресок.
Англия, распустившая по миру шерстяные нити (как минимум, своего
эклектичного языка) и вечно остающаяся в стороне (о, география!)
подает пример того, как не надо относиться к католицизму. Личное
отношение к Ватикану – дело, по определению, частное, но вовсе
не обязательно забираться на гору, чтобы оценить ее высоту. Теология
– строгое, логичное учение, сродни больше математике, чем тупому
«credo» поверх разбитых в куски полихромных святых.
Тем временем, точки рассмотрения намечены: престол жреческий,
престол царский и независимый взгляд снаружи. Недоумения касательно
выбора темы могут быть очень разнообразными. Как религиозного
свойства (что нам, православным, до чужеземных кафолицизмов),
так и антирелигиозного (что нам, людям светским, до этих дремучестей),
не говоря уже о наивном гуманизме (католическая церковь, мол,
дискредитировала себя там-то и там-то).
Ватикан уникален ныне, но не пред лицем Вечности. Был ли Иисус
Сыном Божиим, нет ли – перед нами идеальный двухтысячелетний культ
с идеальной фигурой первосвященника поверх всех приходов, расходов
и Вселенских соборов.
Что происходит в конклаве, Ватикане, под дымом белым или черным?
Предпоследний, второй этаж пирамиды если и виден, то законы его
функционирования непосвященным не ясны. Зато результат явствен.
До некоторой степени, если призадуматься.
Великая неясностъ – вот что происходит на вершине пирамиды. Аспектов
несколько как у величия, так и у неясности. Прежде биография была
делом едва ли не рукотворным. Верховные жрецы – не исключение.
Сложная система инициаций, и посвящений проводила адепта к друидическим
и архидруидическим иерархиям.
Прежде человеку делали биографию. Теперь он созидает ее сам. Пользуясь
обстоятельствами и страдая от них. Выборы – будь то конклавом
или сенатом – есть не что иное как проверка правильности инициаций.
Выбор происходит, таким образом, не вначале (звезды, родня, природные
свойства), а в конце. Но все необходимые ступени все равно проходятся,
хотя делается это наощупь.
В биография покойного Папы все стандартные иерархии проявляются
как нельзя более четко. (Воспользуемся друидической системой как
наиболее логичной и разработанной. ) Мабиноги (ученик), ват (начинающий
поэт), филид (просвещенный поэт), друид. (Классификация, на самом
деле, гораздо сложнее , но тема не требует погружения в такие
тонкости.)
В 21 год Кароль Войтыла потерял всех своих родных, учился, писал
стихи и играл на сцене – типичный ват, готовящийся стать филидом.
Эта «песенная», стихотворная стадия очень интересна и поучительна.
Священник высокой иерархии, если он занял место по праву, обязан
пройти через нее. Но не выйти, остаться. У меня в руках – маленькая
книжечка, привезенная в свое время из Кракова . Папа Римский оставался
поэтом всю жизнь. В молитвах, сочиненных им, чувствуется поэтическая
выучка и искренность вдохновения.
Рукоположение в священники и, тем более, академическая теология
– аналог друидизма. Все, что сверх – в архидруидических сферах,
присущих вовсе не всем орденам и религиям.
Идентичен ли взгляд на мир (=философия) иерарха высокого уровня
и простого мирянина – вопрос риторический. У первого больше информации,
у второго – свободы. Что же касается не вполне простых мирян,
университетских профессоров например, в игру вступает система
академических конвенций, и значит, академическая философия априори
содержит в себе искажение, требует линз, коэффициентов и пристрастных
взглядов. Конвенции налагаются на конвенции, школы на школы. Говорить
о преемственности, сродни ватиканской, не приходится: слишком
велика (феодальная) раздробленность.
Ямпольский , с его (или не вполне его) взглядом на Ватикан как
на модель древнего царства и на царство относительно современное
(Ренессанс, абсолютизм) как, в свою очередь, на модель Ватикана,
все-таки излагает частности.
История и здесь описала свой круг. Греческие жрецы, переставшие,
по Ясперсу, бытъ носителями сакрального знания в VIII — II вв.
до н. э., сменились философами – несакральными мудрецами, наградили
человечество набором стандартных философских терминов вроде «бытие»,
«сознание» и т.п., чтобы очень скоро смениться новыми жрецами
– христианскими.
Сакрализация и десакрализация – двойственность мира является и
здесь. Полная десакрализация невозможна. Большой и, если позволительно
так выразиться, профессионально сработанный миф сменяется россыпью
мелких (вещизм всех разновидностей, музыкальные однодневки, доктрины
вроде глобализма или антиглобализма и т.п.) и полуслучайных. Ностальгия
по великому – вот побочный эффект.
Полностью погружаться в большое не обязательно – ущерб разнообразию
слишком ощутим. Но внимательно разглядеть его с приличного расстояния
во вред не станет.
1. Michel Raoult, Les Druides, Editions du Rocher, 1997, ISBN
2 268 02336 2
2. Modlimy się z Janem Pawłem II Verbinum, Wydawnictwo Księży Werbistów, Warszawa
1997
ISBN 83-7192-002-4
3. Михаил Ямпольский, Физиология символического.
Книга 1. Возвращение Левиафана: Политическая теология, репрезентация
власти и конец Старого режима.
М.: Новое литературное обозрение, 2004. ISBN 5-86793-279-6
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы