Поэзия

Текст содержит ненормативную лексику

Фестиваль «Каррент Поэтри»

Избранное. 11 января_ ¹

Армен Асриян (asriyan)

Памятник

...как справедливо все же мир устроен
лишь только выйду я из общежитья
сейчас же просвещенные народы 
бросаются со всех концов планеты
затаптывая слабых и убогих
мне засвидетельствовать уваженье 
и принести посильные подарки
стыдливые и трепетные девы
протягивают номер телефона
а убеленная толпа старейшин 
с почтительным поклоном предлагает
мне часть добычи с буйного набега
и юный пионер рукою твердой
в лице почти что не переменяясь
вручает мне любимую рогатку 
испытанное грозное оружье
а я стою совсем незнаменитый
и скромно приношенья отвергаю
и призываю все народы мира
повременить хотя бы лет пятнадцать 
пока я стану сильно знаменитый
и заслужу признание народов
но выслушав меня со всем почтеньем 
они качают всеми головами
и складывают к стенам общежитья 
бесхитростные эти приношенья 
толедские рапиры и кинжалы
нефритовые ласковые будды
собрания стендаля и дрюона
два волоска из бороды пророка
две золотые звездочки героя
а в бланках паспортов и партбилетов
мерцают югославские динары 
и чеки в магазин для новобрачных
и я стою счастливый и смущенный
и возразить на это не умею
а в глубине души и не желаю 
ведь я и вправду лучше многих прочих...

Степан Ж (bei_bab)

...Станешь лярвою дряблой, как студень,
Восемь складок всплывут по бокам,
Упадут твои жидкие груди
До пупка, или нет, до лобка.

Сколько ты мне потратила нервов,
как мешала смеяться и петь...
Варикозные синие черви
Обовьют твои ляжки, как сеть.

Выпаденье зубов и волосьев,
целлюлит, диабет, целибат,
твоя поздняя женская осень
будет мне слаще всяких наград.

Разлагайся скорее на воле,
Кто польстится теперь на тебя?
И калмык отсосать не позволит,
И тунгус отвернется, скорбя.

Повстречаю тебя у вокзала,
Отласкаю в прощальной тоске, -
И стекет твое желтое сало
На заржавленный рельс в тупике.

Освежеванный труп твой грузинам
я отдам и уйду с барышом.
Быть тебе чебуречной свининой,
Шаурмой, шашлыком, беляшом...

...Мой читатель, увидевший часом
в фарше ноготь черней уголька,
знай: я очень любил ето мясо,
Одевал в дорогие шелка..

Ты не блюй моей милою Любкой, -
Не рыгай на общественный пол.
Ведь любовь завсегда мясорубка,
Зверской страсти кровавый помол...

Рассвет

Мне приятна роса поутру
И тоска поездов по вокзалу
Папиросы кислинка во рту,
Как ступаю со шпалы на шпалу.

Товарняк помнит рельс унисон
И акации шелест из сквера.
Мне приятен простой закусон.
Мне приятен товарищ Валера.

Мне доступны изгибы вдоль рек
И простая одежда прораба.
Мне приятен простой человек
Как и скромная, честная баба.

Геннадий Каневский (gaika_tool)

По второму каналу опять – сериал,
По четвёртому – трёп о любви.
Я пельмени купил. Я пятьсот разменял.
Не ругайся. Шифровку прими.

Доставай из комода свой ключ запасной.
Передатчик дыханьем согрей.
Мы – не крови одной, мы – спецслужбы одной.
(Алекс – Юстасу: «Выпьем. Налей.»)

Просто нас угораздило жить свысока,
Видеть вещи с другой стороны...
Нам отдали с лотка, по цене коробка
Спичек – пару мгновений весны.

Я красивую форму в ломбард отнесу.
Я кресты и нашивки спорю.
Я покончу с собою в баварском лесу.
(Для тебя – на работе сгорю).

Ты ж – не выдай, смотри, агентурную сеть,
Отпирайся и стой на своём:
«Он – такой же, как все... 
Он – такой же, как все...»

Не ругайся.
Как слышно?
Приём.

Я живу за стеной – ты живешь за стеной. Наблюдатель – на крыше живет
жестяной. То ли Липскеров он, то ли Веллер – слышишь
малошумящий пропеллер? Знаешь, кто-то варенье крадет по ночам,
кто-то тещу таскает весь день по врачам, потому что в
отсутствие тещи наблюденье значительно проще. А потом они записи –
птицам поют, те – красивым радисткам их передают, ну а что на
уме у радистки – знает только эрцгерцог австрийский. Вот –
на уровне слуха – родился сюжет, вот издатель нашел, как
потратить бюджет... Отступаем, мой друг, отступаем, и тираж
понемногу скупаем. Мы найдем, что с ним делать, с таким тиражом:
то ли в трудные годы в печурке сожжем, то ли в дар поднесем
папильотки для морячки, солдатки, разводки... Нету лучшего
дома, чем временный дом: ежедневный автобус «Гоморра –
Содом», и водитель – старинный приятель... Глянь – на крыше сидит
наблюдатель?

Максим Гликин (glikin)

Бегство

Сбежало молоко.
Кажется, далеко.
Рвануло что есть мочи
под покровом ночи.
Столько лет не сохло на моих губах – 
и вдруг – швах...

Выпорхнула синица,
не изволив проститься.
А ведь было неплохо крошке
в теплой ладошке.
Как-то вдвоем прижились,
когда журавля лишились.
И эта дверцу прикрыла – 
живи бескрыло!

Сгорел театр, точнее, цирк,
хватило единственной спички – чирк!
Клоуны и каскадеры
дали деру.
Как утешиться? Чем подмести
память, разросшуюся к тридцати шести?
Как бы и мне под покровом дня
ускользнуть от меня?

Отдам в хорошие руки

Отдам в хорошие руки семью кроликов.
Предлагаю двух кроликов,
рыжего безобразника Роджера и аккуратистку Розу –
вместе с клеткой, по углам которой она педантично раскладывает в три кучки
помет, обед и детей.

В хорошие руки – кроликов с просторной клеткой,
крольчатами, двумя пачками корма
и веснусчатым мальчиком,
который любит гоняться за Роджером,
расчесывать Розу,
а потом задумается и грызет подушечки пальцев.

Бесплатно – двух зверьков с потомством,
эксцентричного четырехклассника с новым рюкзачком
и тремя куртками в хорошем состоянии,
а также его нервную мамашу.

Отдам – кроликов, серого и рыжего, четырех крольчат,
клетку с поилкой, ребенка с хорошим гардеробом,
женщину, офис-менеджера с приятной внешностью
и сложным характером,
страдающую от бардака в квартире.

В хорошие и надежные руки –
двухкомнатную клетушку, после ремонта,
в двенадцати минутах от метро,
с молодой женщиной и десятилетним ребенком,
которые хорошо ухаживают за животными
и хуже за отцом семейства.

Недорого продам или отдам бесплатно
столицу нашей родины Москву
со всеми ее эксцентричными жителями,
нервными школьниками,
орущими мамашами,
провонявшими кроликами халупами,
гололедом, гололедицей и постоянной регистрацией.
Доставка за ваш счет.
Товар уценен и возврату не подлежит.

Марина Хаген (golda)

идти по сонному  городу и
слушать, как двигают мебель
в небесах

учат снеговика
снег не на века
участь снеговика
снег не на века

постригись завтра
монастырь рядом

– случайно увидела, как такса ебёт еще теплый асфальт, 
интересно, что он при этом думает.

Татьяна Милова (hohma)

Человек распрямляется после страха
Осторожно, детально, за позвонком позвонок;
Он еще отлучен от времени и пространства,
Но уже владелец своих коленей и пальцев ног;

Только что все это срывалось, билось о скалы,
Разрывалось, раскалывалось, кусками летело вниз,
Расползалось кляксой внизу… потом отпускало,
Вновь слипалось в тело, впечатывалось в карниз – 

Человек не спеша проверяет свою начинку
(Череп тесноват, грудная клетка узка):
На своих местах чует сердце, матку, печенку;
Между ними много воздуха и песка;

Человек прихорашивается после страха,
Утирает лицо, раздергивает волоса.
Перед ним непонятно откуда берется трасса:
До заката час, до города два часа;

Человек идет по вечерней набережной,
Все смелей шевеля зрачками (…восстав, восстав…);
Непрозрачное привиденье, неверно набранный
Номер, – идет, добавляя в свой состав

Можжевеловую расческу, две пачки «Ротманс»,
Загогулину из ракушек, яблочный сок -
И вот-вот уже мирно сольется с толпой курортниц
(Воздух, камни, глина, воздух, песок).

ах, какой был кредит
как охотно пускали в калашный ряд
что делать
кто виноваткто, как не я, ответит
……………………………………..
…отвечаю
до Казани, может быть, и доедет
но до середины уж точно не долетит

Игорь Караулов (karaulov)

Бразильская мелодия

я буду зверь лесной, я буду мартин борман
на мелкие листки, на тряпочки оборван
в лишайники и мхи запрятан тишиной
но только не ходи, пожалуйста, за мной

ты не ходи за мной ни впрямь, ни понарошку
не посылай за мной ни бабочку, ни кошку
не повторяй за мной: кунжут, кунжут, кунжут
пароль уже не тот – тебя еще не ждут

а просто заведи лазурную тетрадку
записывай в нее про снег и лихорадку
кто нынче вестовой, кто нынче генерал
и кто кого убил, и кто о чем соврал

пусть время подлое таращится глазуньей
летает кодлою над нашею лазурью
толчется у двери, маячит у окна
запомни главное: в бразилии – весна

у нас в бразилии в ветвях так мало ветра
у нас в бразилии в лесах так много педро
хоть ноту высвисти, хоть имя назови
сто голосов тебе признаются в любви 

не завтра, не сейчас, но где-нибудь в апреле
суконный небосвод порежут на шинели
и подойдет конец привычным словесам
я научу другим, когда узнаю сам 

Вадим Калинин (krasnaya_ribka)

Она была мне неявной сестрой,
И часто по вечерам
Я ей давал поиграть перо
Вороньего серебра,
И сделав немыслимое лицо,
И щеку грызя себе,
Она щекотала пера концом
Впадинку на губе.
И я решался забыть о лжи
Родимых моих темнот,
И думал, что буду отныне жить,
Как медленный синий крот,
Как розовый, страшный, большой хомяк,
Немыслимо хорошо...
Бузинною трубкой кривой дымя,
Бордовый лепить горшок...
Чтоб внутрь облепиховый отсвет тек,
Подкрашивая траву,
Немыслимым, белым, пустым путем
На талый, пшеничный звук...
Но темная созревала рожь,
Которой нельзя собрать,
И в мой кулак забирался нож
Вороньего серебра.
И падал за спину спелый дом,
И розовая гроза
Тончайшим, пепельным, свежим льдом
Затягивала глаза.
В лимонный пруд уходила мышь,
В колодцах светилась блажь,
И стены думали, что ты спишь,
И прозрачневели аж...
Повсюду казался тончайший треск,
Так черная стрекоза
Летит сквозь сосновый оранжевый лес,
Стократно его в глазах
Своих повторяя... Пейзаж врастал
В пронзительный поворот
И все пропадало. И мягко так
Я отбирал перо.

Как хороши, как свежи были хари,
Теперь они уже не таковы,
Мы жили в ярком сладостном угаре,
Теперь иных уж нет, а те мертвы,
А если кто и выжил скверным чудом,
Путём отцеубийств и детоедств,
Тот затаился где-нибудь, паскуда,
Лишён страстей, возможностей и средств.
Подобен зимней полудохлой мухе,
Он прячется в дрожащей нищете,
В объятьях злой коричневой старухи,
В кругу слепых, ублюдочных детей.
Но что-то изменилось, воет глухо
Осенний ветер в трубах и котлах,
В пурпурной ванне плещется старуха,
И дети вопиют на вертелах.
Летит гроза, мерцают шпили башен,
Полна квартира красным кипятком.
Он вновь средь нас, смешно руками машет,
И вдаль по Чистопрудному пешком.

Ольга Ксендзовская (ksendzovskaja)

Этот город стервозен, как ушлый цыган:
Заморозил, кнутом отхлестал и ушел.
Вяло пялюсь в окно – на потухший экран -
И шепчу: «Хорошо... хорошо... хорошо...»

Хорошо! Я сумею прожить без твоих
Мутных улиц, дворов проходных и воров,
Без корявых теней в подворотнях пустых...
Я шепчу: «Уходи. Уходи. Будь здоров».

Не болей. Избегай неразборчивых шлюх,
Не дели с прокаженными хлеб и вино,
Не жалей драных псов и безумных старух.
Даже тех, кто вчера еще правил страной,

Не жалей. Недостоин тебя этот сброд.
Уходи, выжигая морозом поля.
При таких холодах всяка мерзость помрет,
А тебе они вечную юность сулят...

Да, цыган, ты безграмотен – пишешь кнутом
На спине у меня... Только, слышишь, прошу:
Чтобы выжить в пустыне, оставь мне одно -
Дерзкий шепот: «Родная, проснись, я пришел!» 

Пробежий (probegi)

Не обещайте деве юной
Любови вечной на Земле.

Я деве йуной обещал... 

Чего я ей не обещал! 
Я ей квартиру обещал 
И мерседес ей обещал 
Цветы дарить ей обещал 
В театр водить ей обещал 
Кольцо с брильянтом обещал 
И под венец с ней обещал 
Детей троих ей обещал 
И тещу чтить ей обещал 
И суп варить ей обещал 
Посуду мыть ей обещал 
От обещаний обнищал. 

Выходит, деву – наебал? 
Выходит, деву наебал. 
С квартирой деву наебал! 
И с мерседесом наебал! 
Цветы дарить? Нет, наебал! 
С театром – сразу наебал! 
Кольцо с брильянтом? Наебал! 
Со свадьбой – жостко наебал!!! 
С детьми, понятно, наебал! 
И даже с тещей наебал! 
Обед варить? Да, наебал! 
С мытьем посуды – наебал! 

И все ж ее я отъебал.

Наташа Бесхлебная (razmahajchik)

Мой любимый нелеп и пестр, как удод,
И вертит большой головой, как сова,
И на тоненьких ножках, друг дружки слабей,
Скачет потешно, как воробей,
Иногда совсем забывает слова,
Например, когда ищет в карманах ключи -
Как ошалевшая чайка кричит,
Мой любимый – урод. 
Особенно, когда гол.
Я его одеваю, сажаю за стол,
Кормлю птенца своего с руки,
Смотрю, как жует, глотает куски.
А он вытирает клюв о шторы
И побив меня за мои разговоры,
Двадцать минут пропадает в сортире.
Мой любимый – лучшее в этом мире.

Со скрежетом запер я мир на засов
И в ванну забрался совсем без трусов.
До жути мне странно,
До страха мне бело,
Как будто бы мелом
Очерчено тело,
И хлещет из крана
Словно из раны.
А папа и мама смотрят кино
Далеко– далеко, все равно – все равно.
Теперь разделяют нас с ними не метры,
А длинные узенькие километры -
Там в кресле уютно, там все – пустяки,
А здесь на свободе кусочек реки,
Он льется и в дырочку сточную прячется
И что-то такое то ближе, то пятится,
И слышно, как телик внезапно кричит:
«Мужчина лишь тот, кто жилетом побрит».

Александр Платонов (sgustchalost)

Пол и потолок (басня

Однажды пол и потолок
отправились в кабак,
где пили стаут, эль и грог,
текилу и коньяк.

– Эй, человек, неси абсент!
Веди меня во тьму.
Мое последнее муму
народу ни к чему. -

Через одиннадцать недель
от них ушла стена.
Потом еще одна стена,
потом еще одна.

И только верная жена,
последняя стена
в слезах под снегом и дождем
стоит совсем одна.

Мораль сей басни такова: 
Поэтам не свойственно 
сочувствовать предметам.

Не с людьми, а с вчерашней посудой
я хотел бы пробиться сквозь слой
желатины, засохшей меж той,
номинальной – тире – номерной,
и реальной, читай именной,

но не буду

стекленеющей ниткой слюны
бинтовать оголенные клеммы
рассыпая фонемы, семемы

ледяная подкорка страны
не горячее лоно Европы
куда влезет Союз-Аполлон
путь к сердцам начинается с. Данта,
пой – Харон, Ахерон, Афедрон...

не каток в НизкихЗемлях где славно
плавно сладко и вечно кружа
в черном клюве чумного стража
к поселянке слепой подъезжать
не готический выплеск в небо – исцеляющий целибат -
чадолюбье кубической Гебы и ее хладноруких ребят
согревало нас в юные годы
посредине нещедрой природы:
эта доза, она небольшая,
на побольше нету рублей:
не пролей тяжелей пожалей.

но не буду

рассеянье Рэлея
ожидать впереди
постепенно теплея
на срединном пути

но не буду

Юдик Шерман (sherman)

ЧУДИЩЕ ОБЛО

Введение в современную Россию

Чудище обло, озорно, огромно, стозевно, и лайяй!
(Эта строчка посвящено российскому самодержавию.)

Чудище зобло, обзорно, обломно, обсёрно, и лайяй!
(Посвящается российским СМИ)

Чудище лезо, безмазо, бездарно, пиздливо, и лайяй!
(Посвящается российскому контемпорари арту)

Чудище ёбло, содомно, гоморрно, стохерно, и лайяй!
(Посвящается российским сексуальным меньшинствам)

Чудище подло, позорно, погромно, туземно, и лайяй!
(Посвящается российскому антисемитизму)

Юдище чутко, разумно, кошерно, небедно, и лайяй!
(Посвящается… ну вы поняли, конкретизировать не будем)

Чудище нище, голодно, пугливо, гуняво и лайяй!
(Посвящается российской армии)

Чудище бубно, угрозно, брутально, бесщадно, и лайяй!
(Посвящается российской организованной преступности)

Чудище просто, беззлобно, безвинно, безгневно, и лайяй!
(Посвящается русской православной церкви)

Чудище чумно, крупозно, трихинно, холерно, и лайяй!
(Посвящается российскому здравоохранению)

Чудище злобно, придурно, отсосно, опасно, и лайяй!
(Посвящается российской молодежи)

Чудище блудно, нескромно, скоромно, забавно, и лайяй!
(Посвящается российской богеме («великосветской тусовке»)

Чудище мелко, уныло, забито, печально, и тьяффкай!
(Посвящается российской «непримиримой оппозиции»)

Чудище вольно, велико, могуче, свободно, и лайяй!
(Посвящается русскому языку)

РОДНОЕ

Дрожащие огни печальных деревень.
(Лермонтов) 
Отрыжка прерывает любое рассуждение.
(Лев Шестов)

Ни досрать до крова и ночлега,
Ни проснуться, ни Жыда споймать...
Всрань по грязям черная телега
Валит вон, на гужевую стать. 
Ветер злой мотней своей мотает,
Дрищет нищий, гадина гудит.
Ой, покой на волю вылетает!
Сраный кот на палочке сидит.
Зябнут ноги в сыреньких рейтузах,
Вязнут мысли в серенькой хандре.
Как умытно, баре, возле пуза!
Как погано, барышни, в дыре!
На все стороны раскинулись чумная
Степь да степь, без края не видна,
Гой еси ж ты, Русь перекладная,
Как сухая кружка безо дна.
Тут живем, чесаючи умишко,
Спим, пердим, пиздуем втихаря,
Лижем бесу черную подмышку
И ваще мудохаемся зря.
Мы не ссаты, Боже, мы не ссыты,
Дай нам, Боже, ябеду свою -
Что нам дальше гадить над корытом
Да стелить по ветру малофью?
Что нам верить пагубе-землице?
На хуй всех, а я пересмеюсь,
Пряну-прысну лажей на зеницы
И дырявой кровью обопьюсь.
Нет покоя, воли и спасенья,
По воде прописано елдой -
А в мудях царапкается семя,
Раскидалось сладкой ерундой.
Так держать! Жыды, вестимо, с нами.
Так их, мать их, Родине взашей!
И сухое дёрганое пламя
Прыгает-ломается в душе.
До чего же, барышни, приелась
Псячей плешью тронутая власть -
То ли нам говяда заговелась,
То ли Мокошь бульбой наеблась,
Кровь моя калякает-летает:
Бой мудей, грохочущих мудей
Долю злую нам перемотает…
– Господа! Ни слова о пизде!
Тянет хуй пустую кочерыжку,
Корчится изубранная тьма -
Не прогнать каляную отрыжку
Прутиком осиновым ума.
Да имает красную дiвчину
Злыдь Мамай, рыгая поутру...
Все ж хуя каляную тычину
Не оставим хряться на юру.
Ну а кони ходят, и противно
Дрыгается мокрая вожжа...
И бежит горящий Буратино
В русский сон, где варится душа.
Не проссать нам пареную репу.
Ясен пень.
Отрыжка тяжела.
Беспезды.
Безбога.
Безответу.
И Сусанна старцам дать должна. 

Михаил Завалов (steba)

Напевая он видит кладется земля
На подставку кладется как плоть пирога
Не осталось цветов для точеных невест
Не осталось грибов и отсиженных мест
Не осталось часов на руках на ногах
Не осталось монет на колючих глазах
И махая махая кладется земля
Ля-ля-ля ля-ля-ля ля-ля-ля ля-ля-ля

Положу на саночки жену
Повезу куда-то в магазин
Белой водки с рыбкою куплю
А жену забуду и уйду один
Под навес семи смерти морей
Да под сень под смертную в тепло
– Папа а где саночки мои
– Доченька их время увело

Виктор Перельман (viktop)

фестиваль живой текучей интернет-поэзии 
Каррент Поэтри 
я представляю себе так

прям посреди зала стоит ноутбук
затянутый в Сеточку
то есть в Интернет
а за ним сидит-в-монитор-глядит деточка
то есть поэт

поклонники из зала 
кричат:
– давай, например про ХУЙ!»
деточка находит по своему журналу 
и читает:
«ХУЙ – 
это заебись!
хуй – это уй-уй-уй!»

или кричат:
– давай про страдания тоненького деревца!
деточка отвечает:
«как тоненькое деревце
страдает на ветру!
прям даже и не веритца – 
турум-пурум-пуру!»

или поклонники например:
– давай про книжки
и деточка:
«сэр-лорд-граф-пэр-граф Гамильтон
любил всем жителям Англии вставлять пистон
за грубость и невежество
так 
сэр-лорд-пэр-граф-пэр Гамильтон
и приучил всех жителей Британских островов
относиться к книжкам с прилежностью»

или поклонники просят:
– а про любовь
а деточка:
«ЛЮБОФФЬ, ЛЮБОВЬ!
как много в этом ВНОВЬ!!!»

а поклонники хлопают:
– Ай маладеЦ!
как хорошо сказал!
какой у тебя хороший журнал!

а ведущий кричит:
– регламент, регламент!
килобайты кончаются!
а поклонники:
– нет-нет! ещё-ещЁ!
какой же это Каррент без current-а 
и ведущий:
– ну ладна, мне признатца и самому нравитца!
ещё пусть тогда отыщет (по интернету) два маленьких каррента
поклонники:
– ура! давай мьюзик

деточка (на народный напев):
«ой, да на Месяц ску-улит Тузик – 
исполняет current-music
а на Лунищу воет Туз – 
исполняет кару муз»

а поклонники:
– давай теперь current-mood

а деточка:
«о как прекрасен current-mood
во глубине Сибирских Муд!», – 
кланяется, 
получает конфеточку
и покидает ноутбук
(отлипает от экрана)
к агрегату подходит следующий
волшебных звуков друг
и всё начинается заново

и так вплоть до закрытия Интернета... -
как-то так я себе представляю всё ето... 

1 Составление – Игорь Караулов