Проза

Я трясся в 296ом автобусе пo дороге в Колпино, подпрыгивая на ухабах
и рытвинах Московского шоссе, и окидывал расслабленным
взором сидящих в полупустом салоне людей, потому как сидел я на
широком и высоком месте около заднего стекла и смотреть мне,
в целом, больше было некуда.

Кондуктор, тихая интеллигентная женщина с симпатичным лицом, всю
дорогу не докапывалась ни до усатого мужика в ветровке,
предъявившего обложку удостоверения «Ветеран труда», ни до трех
бородатых «учеников», ни до максимум тридцатилетнего
пенсионера, одним словом – ни до кого. Даже не отказала миленькой
тоненькой девушке, которая попросила у неё разрешения проехать
бесплатно, так как забыла карточку дома. В общем,
удивительный кондуктор всю дорогу ни с кем не ругалась и никого не
давила, только тихо сидела на кондукторском месте и окидывала
пассажиров грустными глазами. Я с весёлым сожалением смотрел
на неё, невольно улыбался, слыша её тяжкие глубокие вздохи,
верно, по причине отсутствия денег в черной синтетической
сумке, висящей у неё на шее и торчащего рулона неоприходованных
билетов.

На въезде в Колпино в автобус зашел молодой человек. Он встал ко мне
спиной и, расплачиваясь с кондуктором, обронил, доставая
мани, из заднего кармана что-то легкое и шелестящее. «Деньги»,
– проскочила у меня короткая догадка. Я немного наклонился
и увидел, что на полу около самого сиденья лежали десяточки.
«Минимум тридцатник», – вывел я, возвращаясь в исходное
положение, и стал продумывать план того, как я за полминуты до
остановки встану, резко соберу с пола лавандосик и спокойно
выйду. Но, что-то удержало меня от этого, стыдливость
какая-то что ли. Мгновение – и в голове зародилась другая, чистая
мысль: подойти и сказать о деньгах потерявшему их молодцу,
которая стала бешено бороться с той, что хотела забрать
десятки себе.

– Извините, это не ваши деньги лежат? – спросила меня вошедшая на
остановке девочка.

– Нет, не мои, – ответил я, решившись действовать согласно второй,
«хорошей» мысли, и решительно встал с места.

– Извините, там ваши деньги лежат, – указал я молодцу в «COLIN’S»,
ожидая, что он тут же скажет мне спасибо и поскачет собирать
утерянную лаванду и, быть может даже отблагодарит…

«Да нет, не мои это деньги», – прервал мои мысли парень в джинсах и,
повернувшись к сидящей у окна красавице, пожал плечами на
ее вопрос: «Кто это? В чем дело?» Я чуть не сел, а из
раскрывшегося рта чуть не вырвалось: «Но я же видел. Видел! Да и не
могло ни у кого больше». Но побороло сомнение, а вдруг и
впрямь не у него. Один из ста что не у него, а ну как именно
эта чертова единица. Я был в замешательстве. В это время
кондуктор, заметив деньги, подошла к ним и громко осведомилась о
том, чьи они, и кто их потерял. После того как никто не
отозвался, она собрала и положила их в свою сумку вместе с
вырученной платой за проезд.

Я, сплюнув в сердцах от досады, вышел на следующей остановке, в
общем и нужной мне, и поплелся в сторону дома, раздумывая над
случившимся. И тут внезапно родилась мысль: «А не божий ли это
расклад» Мне припомнилось, как мне по-людски понравилась
интеллигентная женщина кондуктор. Как мне было грустно, оттого
что её все понемногу кидают, а она только вздыхает. Как
обольстительно о чём-то рассказывал красотке парень в
«COLIN’S», и живо подхватывал её заразительный смех, попутно обнимая
её тело раздевающим взором. И я «доехал», мне все стало
ясно: Бог захотел помочь этому горе-кондуктору и бросил ей эти
деньги, через обронившего их молодца в джинсах. И чтобы он не
подобрал их потом, Всевышний встретил его с малознакомой
ему красавицей, на которую тот, быть может, давно положил
глаз. Но чтобы он не пожалел об этом и не винил судьбу после,
ведь он стоял напротив потерянного и наверняка видел купюры,
но не решался, не решался… Я стал решающим гонгом, судейским
молотком, свистком арбитра… и решил это дело в пользу
женщины кондуктора. Да-а, какой я фантазер однако ж. Зачем Богу
надо было решать такую мелкую задачу? Здесь просто стечение
обстоятельств. Хотя, кто его знает… Кто его знает, какое место
мы занимаем во вселенной?

Тут двери лифта раскрылись, я зашел к себе в квартиру и через
несколько минут, отставив философские размышления, не раздеваясь,
уснул на покрывале кровати.