Блог пользователя Valerii

Смотрели василёк и подорожник,

как бабочек прогнал с поляны дождик,

макушку целовал ромашке рыжей

и мял ей накрахмаленные брыжи.

Лениво тучи уползли на север,

дрожал насквозь промокший русый клевер,

дышала тяжело листва густая,

и день отлёта знала птичья стая.

Пчела гудела - скоротечно лето,

и тени кружева плели из света,

слетались голуби, просили хлеба...

а в лужах твой двойник касался неба.

Валерий Мазманян

Забрали серебро реки

с собой две тучи в дальний путь,

и стайкой бабочек вьюнки

на травы сели отдохнуть.

Ушла за дальний лес гроза,

берёза воскресила тень,

и голубая стрекоза

несла беспечность дня и лень.

Прощала ты мои грехи,

прекрасна сладость летних грёз...

и солнце в веточках ольхи

манило пчёл, как абрикос.

Валерий Мазманян

Манит пчёл кудрявый клевер,

одуванчик свято верит -

седина его волос

от коротких летних гроз.

Руки нежные обнимут:

грозовые тучи - мимо,

капли чистой синевы -

васильки среди травы.

Полем пьяным от росы

можно к небу, но босым,

пять минут - всего пути,

если под руку идти.

Скоро ляжет листьев медь,

а сейчас давай смотреть

в мир сквозь крылья стрекозы

до восторженной слезы.

В траву с плеча упала шаль

из пуха тополей,

от слов твоих "мне очень жаль"

душе ещё больней.

И вместо неуместной лжи -

один безмолвный всхлип,

и пчёлам голову кружил

дурман цветущих лип.

И бабочки ловили сны

густой травы у ног,

а тень от бронзовой сосны -

начало всех дорог.

Шмели гудели про июнь...

где разошлись следы,

там одуванчик - белый лунь -

летит на свет звезды.

Две белых бабочки порхали,

тень от жары лишилась чувств,

и мучили меня стихами

воспоминания и грусть.

Кружился лист сухой и рыжий -

посланье осени, лови,

те, кто в разлуке стали ближе,

познали истину любви.

Тепло руки - за горечь слёз,

за серость зим - цветенье лета,

и мотыльком за стайкой звёзд

душа - на зарево рассвета.

Валерий Мазманян

Мы - по своим земным кругам,

а голубям досталась высь,

и мне с тобой, как берегам

одной реки, нельзя сойтись.

Три старых яблони в цвету

окутали туманом сад,

я паутину слов плету,

но не поймать твой нежный взгляд.

Над крышей звёзд созрели гроздья,

их облака клюют, как птицы,

когда молиться слишком поздно,

приходится со всем смириться.

Черёмуха цветёт и вишня,

примета - это к холодам...

Ждём - разбудит гомон грачий

лес и лёд замёрзших рек,

о метелях  белых плачет

только ноздреватый снег.

От зимы осталось долгой -

вздох, неделя до тепла,

месяц - золотой заколкой -

вденет в волосы ветла.

У нагих берёз истома,

вместе с ними подожди -

и большой сугроб у дома

ночью расклюют дожди.

Вспомнится февраль короткий,

подойдёшь к окну босая...

золотые самородки

То сзади тень, то под ногами,

фонарь на снег пролил слезу,

а клён ветвистыми рогами

задел вечернюю звезду.

Сугробов белые отары

кочуют в тишине дворов,

и сводят судьбы тротуары

пунктирной линией следов.

А на ветвях - берите даром -

алмазы полные огня...

и выдыхаю белым паром

всё, что так мучило меня.

Валерий Мазманян

 Февраль притих и стал скучней,

под шорохи ветров усни,

увидишь - в голубом ручье

клён моет чёрные ступни.

И время зря не торопи,

так было испокон веков -

в весенних лужах воробьи

взбивают пену облаков.

Снег будет прятаться в тени...

а если голос станет глуше,

февраль за это не вини,

что где-то приморозил душу.

Пусть завтрашний прогноз - метель,

бывали времена и хуже...

Грусть в тишину мы прятали,

в окно смотрела ты,

как белый снег лопатами

скребли до черноты.

К пяти стирали сумерки

дома, сугроба кокон,

и тени, что не умерли,

тянулись к свету окон.

И знал я - этот вечер,

твой след, следы синицы

останутся навечно

на белизне страницы.

Валерий Мазманян