Проза

Утро выдалось ясным. Лёгкий ветерок кружил по городу и обдувал хмурые лица прохожих. Все они: ссутуленные и охающие бабушки, маленькие дети и женщины в обтягивающих, модных нынче шортиках, стояли на остановке. Притаившись за стеклянной дверью, за ними внимательно наблюдал рослый охранник Михаил из ювелирного магазина. В его «царстве золота» шла будничная повседневность. Продавцы старались сбыть залежавшийся товар, покупатели добивались внушительных скидок, а тётя Нина – стройная женщина, убелённая едва заметной сединой, привычно мыла полы. Чуть слышно она в сердцах ругала вчерашний дождь.

− Ох, уж эти посетители. Натоптали тут, а мне убирай!

 Люди разносили грязь по всему трёхэтажному магазину. Уборщице приходилось по нескольку раз перемывать одни и те же участки полов и пристально следить, чтобы маленьких детей не понесло на третий этаж, где находились административные помещения и кабинет директора. Причиной чрезмерного детского любопытства служил небольшой олень из лампочек, замерший между этажами.

− Вот я тебе! – пригрозила пальцем тётя Нина непоседе-девчонке, у которой по глазам читалась страсть к приключениям. Уборщица нахмурилась, но не со зла. В душе она была очень добрым человеком. Алкашей и наркоманов она, конечно, терпеть не могла. Обычных посетителей – по настроению, а вот маленьких детей всегда любила всем сердцем. Иногда охранник даже замечал, как тётя Нина смахивает с лица незаметно слезу.

− Такие хорошенькие, когда маленькие, − призналась она упитанному отцу семейства, опёршись на швабру.

− Знать бы, кто из них вырастет, − вздохнул устало отец семейства, сидя на диванчике и одёргивая ребёнка, чтобы девочка не шлёпала по витринам крохотными ладошками.

− Это уж как воспитаете, − возразила тётя Нина, недовольно глядя на занавеску, на которой примостилась жирная муха. И ведь место такое выбрала недосягаемое − прямо за диваном. Пока супруга выбирала себе украшение, мужчина зевал и думал о футболе и пиве. Чего не скажешь о тёте Нине. Ей очень не нравились пауки и всяческие мухи. Они в считанные минуты отравляли ей жизнь, и она не успокаивалась до тех пор, пока тварь не прощалась с жизнью.

− Ух, гадина, − прошипела тётя Нина, не сводя взгляда с мухи.

− Это вы про нашу девочку? – нахмурился отец и в очередной раз одёрнул ребёнка от витрин.

− Да нет, что вы, − расплылась в улыбке уборщица, переводя взгляд на малышку, — это я так, вспомнила о плохом.

− Лучше уж думать о чём-то хорошем, − заметил отец и поучительно потряс указательным пальцем, словно волшебной палочкой. И хотя палец был пухлым и скорее походил на сардельку, это нисколько не смутило тётю Нину. Муха тем временем принялась летать по всему залу. Через несколько минут она увидела лестничный проход  и  устремилась  на  первый  этаж, где находился охранник.  Уборщица,  решив,  что  убраться при покупателях  не  получится,  пошла  вслед  за мухой. Словно из ниоткуда у неё появилась в руках красная тряпка. Взгляд приобрёл целеустремлённость, а шаги стали тише.

Охранник, увидев крадущуюся тётю Нину с тряпкой, всё  понял.  Он  был  добрым  и  даже весёлым  охранником.  Животных и прочих гадов не то чтобы любил – питал к ним уважение, что ли. И когда на день ВДВ он увидел мохнатого маленького паука, пытающегося покинуть магазин, постарался помочь тому выбраться. «Кто его знает? Может, паук тоже в прошлой жизни был человеком и служил в ВДВ?»

Но не успел помочь он «мохнатому». Тётя Нина победоносно раздавила паука, не дав тому доползти до двери. А ведь на улице разгорячённые алкоголем ребята в тельняшках дружно маршировали всего в нескольких сотнях метров от магазина. «Не дополз он к своим», − подумал сокрушённо Михаил.

Мух ему, правда, было не жалко. Гады любили гадить, где им вздумается и танцевать забойный брейк-данс. Но сегодня муха попалась какая-то бронебойная. Тётя Нина раз пять била летающую бестию, а ей всё было нипочём. Она словно военный бомбардировщик, продолжала летать под потолком магазина и выискивать подходящую площадку для приземления.

− И чего ей неймётся? – возмутилась тётя Нина, опуская тряпку.

− Хочет жить, − предположил осторожно охранник.

− Ишь ты, жить она хочет! – передразнила его уборщица. – Пусть летает по Большим Исадам. Вот уж где раздолье для мух.

Охранник подошёл к двери и выглянул на  улицу.  Яркие  лучи  солнца  заставили  его  зажмуриться. Муха уселась на тёплый дверной косяк.  Тётя  Нина  размахнулась… охранник инстинктивно отступил… и по лбу тряпкой получил… вошедший нетрезвый субъект.

− Вы чё?! – попытался восстановить свои права алкоголик.

− Так тебе и надо, синяя рожа! – хохотнула уборщица, − подобру пойдёшь отсюда или нет?

Опухший бледный мужчина в рваной футболке заметил за спиной тёти Нины охранника. Икая, он развернулся и неуверенно покинул магазин. А муха, пока была открыта  дверь,  вылетела  и,  настигнув  алкоголика,  уселась на его засаленную кепку.

«Нашла она всё-таки место», − заключил филосовски охранник

и направился к своему стулу. Ведь там как раз было ЕГО место.  И  пока  он  шёл,  в  голове  упорно  крутилась  мысль: всегда надо знать в своей жизни место и не рыпаться, а то, не ровён час, прибьют, как муху.