Литературная критика

Мария Джалая, литературный редактор текста, написала: «Спасибо автору за книгу. И его Ирине… Им обоим… Книга потрясающая».

Забытый в тени двух столетий, затерянный в тихих заводях сказочной страны поэзии Лебедии, непонятый и загадочный, будет ли он когда-нибудь признан в широко публичных кругах, станет ли «притчей на устах у всех»? Или Чурилин и популярность, вещи несовместные, и старинный русский город Лебедянь, чураясь своего недостаточно знаменитого уроженца, не найдет ему места для скромного памятника?

Мне нравятся детективы, потому что этот жанр в основе своей опирается на рациональную и научную эпистемологию. Зигфрид Кракауэр утверждает, что детективный роман в конечном счёте посвящён не преступлению и закону, а разуму. Но с дамами это не совсем так. (...)

В принципе – он пишет философские исследования жизни, расцвеченные её красками, если они звучат приглушённее, значит музыка места к этому располагает.

...Часам к семи во дворе собирается «группа захвата» перед окнами редакции (редакция, естественно располагалась в полуподвальном помещении). Никого в редакцию не пускают, но меня, наконец, выпустили на волю, удерживать дальше не рискнули, – силы были уже неравными. Я выхожу, вызываем милицию, впрочем, в 2014-м году это была уже полиция. Приезжает наряд. (...)

...«Я должен быть только послом страждущих, генералом юродивых, государственным секретарём мающихся, создателем ассоциации беснующихся, вожаком мытарствующих, лидером убегающих на Фавор или одиноким скитальцем своей фантазии – но ни в коем случае не искателем правды!» (с.108).
Здесь-то мы автора и поймали! Ты бежишь на гору Фавор, а не ищешь правды?

«Новейшая история не представляет предмета более трогательного, более поэтического жизни и смерти Орлеанской героини; что же сделал из того Вольтер, сей достойный представитель своего народа? Раз в жизни случилось ему быть истинно поэтом, и вот на что употребляет он вдохновение! Он сатаническим дыханием раздувает искры, тлевшие в пепле мученического костра, и как пьяный дикарь пляшет около своего потешного огня. Он как римский палач присовокупляет поругание к смертным мучениям девы". Александр Пушкин, "«Последний из свойственников Иоанны д'Арк»

...на картине «Сад земных наслаждений», порождающей сюжет в романе С. Топфера «Призраки Иеронима Босха», общая всем трём панелям тема – это насилие.

Все человеческие типы представлены, все возможные формы занятий известны… Юристы и священники, мужики и помещики, проститутки и скучающие богачи. Врачи, студенты. (...)

Здесь – дорогая Лескову национальная русская черта быть «с Христом запросто, семейно»: «Я более всех представлений о Божестве люблю этого нашего русского Бога, который творит себе обитель “за пазушкой”» (1, 348), – говорил писатель.

Этот военный офицер, «циник высшей руки» и «сумасброд» оставил такую память, что спустя 72 года о его проделках сообщает генерал-майор Чернов И.В.
Хронотоп и погружение в эпоху.