Проза

В дремучей чаще жил один Медведь. Это был крупный, молодой, пытливый
Медведь, интересовавшийся всем сразу и не понимавший совершенно
ничего.

– Как это так – пчелы? – удивлялся он. – Как это так – мед?

И карабкался на дерево в попытке постичь, почему все так устроено.

«Конечно, с одной стороны мед, – Медведь аккуратно подтягивался
на сильных лапах, – но ведь с другой-то – пчелы!».

«С одной стороны, разумеется, пчелы, – Медведь засовывал лапу
в дупло, – но с другой-то – мед!».

«Почему, ах, ну почему это так?» – и Медведь ворошил соты.

Взбаламученный пчелиный Рой с гневным жужжанием вырывался из дупла
и облеплял глупого Медведя. Ощущая бесчисленные укусы, тот с ревом
рушился вниз, несколько раз переворачивался через голову, сбивая
тяжелой тушей сухие ветки, и падал в кусты. После чего на всех
четырех лапах несся к близлежащему озерцу и прыгал в воду, спасаясь
от неумолимого Роя.

У Медведя была толстая шкура. Достаточно было денек поваляться
в целебном грязевом источнике, и пчелиные укусы заживали.

– Как это так – горячая грязь? – изумлялся Медведь. – Откуда она
берется – из-под земли?

И он начинал копать рядом с источником.

«Если земля холодная, то и грязь должна быть холодная», – Медведь
яростно разрывал землю.

«А если грязь горячая, то и земля должна быть горячая», – он расширял
и углублял образовавшуюся нору.

«Почему, ах, ну почему это так?» – и тут Медведь проваливался,
оказываясь по уши в вязкой грязи горячего источника.

В ужасе он бил во все стороны лапами и кое-как выбирался наверх,
к свету, весь покрытый слоем грязи, после чего долго сидел на
одном месте, трясясь от пережитого страха. А там, где раньше находился
источник, раскрывалась уродливым зевком огромная ямища, на самом
дне которой что-то тихонько булькало: разрушились тонкие земляные
стенки, и целебная грязь ушла вниз.

Медведь тем временем рассуждал вслух:

– Как это так – лес? Есть ли у леса край?

Он вставал и шел куда глаза глядят в попытке достичь края леса,
но увы – только бродил по кругу. Впрочем, Медведь не замечал,
что кружит без толку, ему казалось, что он забрался уже очень
далеко, а родные угодья остались где-то позади.

«Кто хозяин в лесу? Медведь! И это правильно, ведь я – самый сильный
и опасный зверь», – думал он, в двадцать пятый раз проходя мимо
поваленного прошлогодним ураганом дуба.

«Таким вот деревом меня в прошлом году чуть не задавило насмерть,
так что по сравнению с лесом я сам меньше Мыши», – и усевшись
на поросший мхом ствол, Медведь уныло ковырял когтем трухлявую
кору.

«Почему, ах, ну почему это так?» – страдал Медведь.

И решил посоветоваться с другом – Кабаном.

Тот жил неподалеку – к его логову вела хорошо протоптанная тропинка.
Кабан занимался любимым делом – валялся в сухих листьях. Завидев
старого приятеля, он приветливо захрюкал:

– Пхрювет, пхрювет! Чего такой хрюстный?

– Да все проклятые вопросы! Совсем они меня замучали...

– Хрю-хрю... Опять к пчелам лазил? Похрюсали тебя, небось, хрюрошенько?

– Покусали, покусали... Да если бы только пчелы... Вот объясни
мне, как это так – горячая грязь из-под земли? Ведь если земля
холодная, то и грязь долж...

– Хрюпс! – Кабан даже вскочил от волнения. – Ты что, хрязевой
хрюсточник расхрюпал? Какой хрюжас!

– Ты пойми, друг, не могу я так больше жить! Ведь кто во всем
лесу самый сильный и опасный? Медведь! Да только против леса выхожу
я меньше Мыши...

– Хрюпо схрявнивать себя с лесом, еще с солнцем схрявнил бы! –
Кабан снова улегся в кучу листьев. – Это ж надо – хрязевой хрюсточник
расхрюпать! Тебе хрюлю дай – ты весь лес перехрюпаешь!

– Ты скажи мне, Кабан, где лес кончается? Или нет ему ни конца
ни края? Я полдня шел и никуда не дошел, все одно и тоже – овраг,
поляна да поваленный дуб!

– Хра-хра-хра! – захохотал Кабан, перевернувшись на спину и болтая
в воздухе своими копытцами. – Да ты же просто по хрюгу хрюдил!

– Как это – по кругу? – не понял Медведь.

– Хрючешь до хряя леса дохрюсти? Хрюриентируйся по солнцу – чтобы
солнечный хрюч все время в левый глаз светил. Но будь хрюсторожен:
пхрюпадешь в город, где люди живут, – тогда хрюнец тебе!

– А что такое – город?

– Город – это лес нахрюборот!

И пошел Медведь край леса искать. К середине второго дня пути
лес поредел, появилось множество незнакомых запахов, а когда Медведь
наткнулся на целую кучу древесных стволов, аккуратно очищенных
от веток и сложенных один к другому, то понял – край леса близок.

И вдруг – Медведь даже застыл от неожиданности – лес кончился.
В глаза ударил тусклый свет заходящего солнца, и Медведь с изумлением
разглядел невиданную прежде картину: перед ним, насколько хватало
взора, раскинулось огромное широкое поле, на котором – вот так
чудеса! – не было видно ни одного дерева.

Медведь в задумчивости почесал спину о березовый ствол.

«Домой идти? Овраг, поляна, поваленный дуб...» – Медведь тоскливо
вздохнул.

«Пойти к Кабану? Опять на смех подымет!» – он представил себе
жирного Кабана, хохочущего в сухих листьях пузом кверху.

– Почему, ах, ну почему это так?! – рявкнул Медведь.

От отчаяния ему захотелось сотворить что-то страшное и разрушительное.
Он обхватил лапами березу, об которую только что чесался, поднатужился
– р-раз! – и вывернул дерево со всеми корнями. Стало чуть полегче.

«Пойду-ка я дальше, – решил Медведь. – Узнаю, что это за птицы
такие – люди!»

Солнце еще не успело зайти, как он побежал прямиком через поле.

Днем Медведь отлеживался в какой-нибудь яме или кустах, а в темноте
упрямо пробирался вперед. Поначалу ему никто не встречался, зато
потом люди стали попадаться один за другим. Некоторые шли пешком,
другие передвигались при помощи хитрых приспособлений.

«Пни используют! – догадался Медведь. – Сначала дерево валят,
потом на круглых обрубках катаются. Хитры, ничего не скажешь!»

Повсюду располагались наземные людские берлоги, по ночам в них
горел пугающий несжигающий огонь. Вдоль широких дорог были расставлены
мертвые стволы, верхушки которых были соединены друг с другом
множеством толстых канатов.

Люди не боялись леса – они воевали с ним.

Привыкнув прятаться, скрываться и питаться чем попало, Медведь
потихоньку забывал о том, что он самый сильный и опасный. Люди
внушали ему все больший страх. Медведь обнаружил, что они поработили
многих зверей, в том числе Волков, которые сидели на цепях и охраняли
человеческие берлоги. Однажды Медведь подкрался к огромной постройке,
из-под которой потоком вытекала дурно пахнущая жижа. Внутри были
заперты неизвестные ему рогатые, толстые, все время что-то жующие
животные. Завидев Медведя, они так перепугались, что принялись
хором стонать и причитать. Не обращая на несчастных пленников
никакого внимания, Медведь хорошенько вывалялся в жиже – теперь
даже Кабан не узнал бы его по запаху.

Той же ночью Медведь забрался в самый центр небольшого людского
поселения и спрятался в густых кустах.

«Здесь-то меня никто не станет искать!» – подумал он и спокойно
заснул.

Но утром прямо перед его укрытием собрались люди, шумевшие и галдевшие
как безумные. Приглядевшись, Медведь заметил, что люди притащили
множество различных плодов, разложили их кучками и теперь чуть
ли не дрались, пытаясь отнять эти плоды друг у друга. Вдруг в
центре людского столпотворения появился... другой Медведь! Да-да,
это был самый настоящий Медведь, только в его нос было вставлено
большое кольцо, к которому крепилась длинная цепь. Ее конец держал
в руке страшный человек с черной бородой и блестящими глазами.
Человек громко закричал, и многие люди обступили его. Бородатый
дернул за цепь. О ужас – несчастный зверь с кольцом в носу принялся
неловко приплясывать на задних лапах! Чтобы не видеть этого кошмара,
Медведь закрыл глаза и заткнул уши лапами.

Этот день казался бесконечным, но ближе к вечеру люди постепенно
разошлись, а когда сгустились сумерки, Медведь выбрался из своего
укрытия и стремглав бросился прочь. Отныне он больше всего боялся,
что люди поймают его, посадят на цепь и заставят плясать. Зачем
он только покинул родные места? Надо скорее возвращаться! И тут
Медведь понял, что забыл дорогу домой.

«Кабан говорил – ориентируйся по солнцу», – вспоминал Медведь,
укрывшись от дождя под каким-то ржавым навесом, возле круглой
темной дыры в каменной стене.

«Солнечный луч должен светить... Хм-м... В рот? В нос? В лоб?»
– но напрасно Медведь тряс головой – он ничего не мог впомнить.

– Почему, ах, ну почему это так? – жалобно воскликнул он.

Не успев удивиться тому, как пискляво прозвучал его голос, Медведь
услыхал топот и крики. Целая толпа человеческих детенышей забежала
под ржавый навес. Конечно, они сразу заметили Медведя! Поняв,
что отступать некуда, тот поднялся на задние лапы и... вместо
рева из медвежьей пасти вырвались жалкие попискивания. Дети совсем
не испугались и принялись швыряться камнями. Раньше он и внимания
не обратил бы на такую ерунду, но сейчас, неожиданно для самого
себя, почувствовал болезненные удары. Один из камней угодил Медведю
точно в нос – бэпц! – и зверь опрокинулся на спину. Паника охватила
его, он вскочил, затравленно оглянулся по сторонам и – а что еще
оставалось? – прыгнул в круглую темную дыру.

Ход увел его глубоко под землю, там было сыро и тихо. Забившись
в какую-то щель, Медведь, всхлипывая, заснул. Ему снился лес и
родная поляна с поваленным дубом. Светило солнце. Откуда-то появился
Кабан: «Эй, Медведь, похряли на хрюсточник, в хрязи поваляемся!»
Они пошли к источнику, который снова был полон горячей, целебной
грязи. Медведь шагнул – и вдруг провалился! Он отчаянно барахтался,
но выбраться наверх не удавалось, а в ушах стоял кабаний хохот:
«Ну что, дохрюпался? Вот и стал меньше Мыши!» В следующий миг
бурный грязеворот с невероятной силой потянул Медведя куда-то
вниз...

И он проснулся – все в том же сыром подземелье. Надо было выбираться.
Медведь разумно рассудил, что назад возвращаться не стоит – возможно,
дети с камнями все еще ждут его. Где-то далеко впереди блеснул
свет. Добравшись до этого места, он обнаружил гигантскую металлическую
лестницу, а высоко вверху – решетку, сквозь которую пробивалось
солнце.

«Чтобы солнечный луч все время в левый глаз светил», – вспомнилось
вдруг напутствие Кабана.

«Для каких же великанов все это строилось?» – думал Медведь, карабкаясь
вверх по металлической опоре, как по древесному стволу.

«Зато я знаю, как вернуться в лес – теперь надо, чтобы солнечный
луч светил в правый глаз!» – радовался Медведь, протискиваясь
сквозь решетку.

– Почему, ах, ну почему это так? – выбравшись на свет, он оглядел
и ощупал себя со всех сторон.

Он больше не был Медведем: голова его удлинилась, спереди выросли
два острых зуба, а сзади вытянулся розовый хвост, покрытый легким
пухом. В ужасе он оглянулся по сторонам.

Справа и слева высились исполинские людские жилища, спереди и
сзади, насколько хватало взора, виднелась ровная каменная поверхность.
Нигде не было заметно ни земли, ни травинки. И повсюду шагали
люди, но какие – каждый размером с доброе дерево! Казалось, от
их шагов сотрясается все вокруг.

«Это и есть город – лес наоборот! – понял он. – Еще миг – и меня
раздавят!» – и бросился бежать, забыв и про лес, и про друга Кабана,
и про солнечные лучи.

Маленький Мышонок с еле слышным писком прошмыгнул между человеческих
ног, ловко прыгнул в решетку водостока и навсегда скрылся из вида.

Вариация

Измельчавший

В тайге далекой жил гигант – Медведь 
(В таких местах жить хорошо Медведю ведь). 
Но климата ему наскучила цикличность, 
И смены вех потребовала личность.
Медведь собрался в путь.

Когда-нибудь 
Я распишу во всех деталях, 
Как он барахтался в необозримых далях, 
Как раздвигал стволы, сшибал столбы 
И путался в сетях своей судьбы,
Но наконец порвал и сам прорвался, 
И вот в Москве, в столице оказался...

Так, с кедра ветром сорвана,
Об корни бьется шишка. 
Исчез гигант – Медведь. 
А перед нами – сувенирный Мишка.

Москва-Берлин

2000-2005