17 марта умер поэт Виктор Кривулин (1944-2001) - душа питерского интеллектуального подполья, а затем - демократического  надполья. Последний раз я видел его в Хельсинки, летом 1995 г.,  на конференции по русскому модерну и постмодерну.

Но сейчас я не стану предаваться воспоминаниям, а расскажу о маленьком происшествии, которое случилось со мной на следующий день после его смерти, в воскресенье 18 марта.

 С утра я работал над материалами к "Теории пустот" - так называется одно из направлений в современной метафизике, которое изучает дыры, полости,
провалы, впадины, одним словом, значимые и формообразующие отсутствия материи. Еще в 1998 г. я начал издавать сетевой журнал "Теория пустот", но дальше вступительной статьи и первого номера тогда дело не пошло. Теперь я собирался доработать текст о пустотах для очередного номера "Веера будущностей".

 В какой-то момент мне понадобилось скопировать фрагмент английской статьи по теории дыр ("theory of holes") из Стэнфордской сетевой энциклопедии. Вот этот текст:

Problems with Holes

    1. For any explanation of a physical interaction that might be offered in terms of holes, there must be some accompanying explanations that invoke material objects; but then, it seems that
these explanations alone could be enough. That water flowed out of the reservoir is explained by  a number of facts about water flow and the way it can be confined, and at no point in these
  explanations need the concept of a hole appear; instead, one might happen to talk of thе shape  of the reservoir.

  2. Locke implied that a causal theory of perception is incompatible with the perception of holes; since holes are not material they cannot be the source of any causal flow. (This might be considered an instance of the argument ad 1.) That we do have the impression of perceiving holes should then be considered a sort of systematic illusion. (Unless one rejects causal   accounts of perception.)

                      Theories of Holes

If, on account of such concerns, holes are not taken at face value, a number of options are available.

(a)  Holes do not exist. This requires at least a systematic way of paraphrasing every hole-committing sentence by means of a sentence that does not refer to or quantify over holes. (The donut is holed, but there is no hole in it). Provided the language contains all the necessary  shape-predicates, this might well be a favourable strategy: after all, holes are a paradigm example of nothings.

(b) Holes exist, but they are something else. For instance, they are (parts of) material objects, say, hole-linings or hole-surrounds. This calls for an account of the altered meaning of certain  predicates or prepositions. (What would `inside' and `outside' mean? What would it mean to `enlarge' a hole?)

Or holes are negative, missing parts. On this account, a donut would be a sort of mereological sum of a pie and a mysterious missing bit in the middle. Or again, holes are not categorically homogeneous with their hosts. They are not particulars, but relations between a material object and a volume of space. (But now how can we account for the shape and size of holes? Relations do not have shapes and sizes.)

Когда я скопировал этот текст и попытался перенести его на страницу своего сетевого редактора, оттуда выплыли вот какие строки:
 

    Солоно мне твое солнце, ма*т,
    Мнимого*ячее, только на стеклаi
    И оживля**ееся. Нас, тепл°i,
    Тепл°i, бе*ут нас и как б° колоду ка*т

    Пе*етасов°ва*т, мозглое в*емя года...
 

    там же . Он писал свой *еквием в ма*те

Я был очень смущен и не мог понять, откуда появились эти загадочные и совершенно мне неизвестные строки. Иногда так бывает, что команда "скопировать" не срабатывает - и тогда вклеивается текст, скопированный раньше. Но в любом случае этот текст был мне незнаком.

К вечеру я поехал в университет, сел за другой компьютер и прочитал свою электронную почту. Тогда-то и выяснилось, что это были строки Виктора Кривулина. А пришли они ко мне вот каким путем. Во время работы над теорией пустот я получил элю от друга, которого накануне известил о смерти Кривулина. Декодировать это послание на кириллице мне не удалось даже с помощью "Универсального конвертера", куда я его скопировал. Именно оно, каким-то чудом сохранившись в памяти программы, выплыло на страницу, когда я пытался перенести на нее фрагменты о пустоте. Копировал американскую метафизику - а выплыла русская поэзия. Копировал о дырах и пустоте - а выплыл отрывок из реквиема, о мартовском солнце, под которым поэт и умер три года спустя.  Ибо именно кривулинское стихотворение было в том письме, которое послал мне друг и которое мне не удалось декодировать даже на универсальном конвертере.

Вот это стихотворение, каким я его получил по почте и каким оно, с помехами, искажениями, но все-таки впечаталось на ту страницу, куда должна была вклеиться метафизика пустоты.

Из книги "Реквием" [1]:

    К тому, что нет меня, и я уже готов...
    Это - последние времена?

    Вряд ли... Еще ослепительно рано
    Утро еще - напоенное мартовским небом
    Допьяна до состоянья зерна

   Солоно мне твое солнце, март,
    Мнимогорячее, только на стеклах
    И оживляющееся. Нас, теплых,
    Теплых, берут нас и как бы колоду карт

    Перетасовывают, мозглое время года... [2]

 1. "Реквием" Виктора Кривулина написан в марте 1998 и посвящен смерти сына - Льва Кривулина (1980-1998).

 2. Витя любил мистификации. В этом маленьком происшествии угадывается его стиль.

-------------------------------------------------------------------------

Подборка стихов Виктора Кривулина на сайте "Вавилон"