Рейтинг публикаций

Прежде всего, страшный хищник прошёлся по стоявшим автомобилям и раздавил их, легко проглотил один из фургонов и завопил ещё громче. Выплюнул задний мост, помятый бидон и прокушенную кастрюлю. Народ оцепенел. Никто из людей не двигался и не кричал, заворожённые увиденным…

...мнительный священник подал Женьке руку и втянул его к себе в келью. Увидав сухое, морщинистое лицо с тонкою бородкой, Евгений не сразу понял, что стоит подле Павла Флоренского, и все же — это был он.

Эпоха «конца века», приковывала к себе внимание Айхеля не потому, что он был эстетом или соискателем ученой степени, а потому, что он, как, впрочем, и все остальные, так и не решил антиномий этой далекой эпохи, когда «бог умер», а искусство эмансипировалось сначала от морали, а потом и от красоты.

Дежавю! Мы, как пять лет назад, снова выполняем те же самые задачи в Грозном. Внутри горит желание побеседовать с теми, кто допустил возможность этого дежавю. «Тактическое отступление» в 96-м иначе, чем предательством, не назовёшь. Лебединую шею я бы свернул с удовольствием. Красноярский поход, проплаченный Березой, для меня все поставил на свои места. Кто связан с БАБ, не просто вызывает омерзение, он разжигает во мне жажду крови. Странная ирония: лебедь и берёза, символизирующие душевное восприятие мною России, стали в каком-то смысле нарицательными понятиями предательства.

Некое «Я» – то ли поэта, то ли всего живого на земле – бродило по неизвестным городам и пустыням. Сначала оно искало какую-то Кормилицу, потом кого-то не то съедало, не то насиловало, дальше само же беременело, таскало тяжёлый живот с «плодом-гробом» по бесконечным «весям-песням», рожало на пустыре, похожем на греческий древний вымерший театр, многорукого и многоглазого ребёнка и, в конце концов, любуясь им, сходило с ума и навеки успокаивалось. ...Дитя-урод исчезало на просторах «страны-сраны» с хохотом и воем, подобно бабе-яге.

Марат и сейчас не знает, зачем понадобилось ему срываться в Москву и разыскивать свою бывшую московскую адвокатшу. Для чего он звонил ей, почему напросился на встречу…Но он не проигрался, не разменялся – она тоже оказалась богатой…

Кутежи эти проходили следующим образом: пьяницы садились или ложились на дерево, всякий раз заново распределяя между собой места, и передавали по кругу бидон, делая по глотку водки и закусывая хлебом.

"Да, люди неидеальны, но если их не идеализировать, можно забыть все то, к чему следует стремиться. Тогда человек вообще перестанет понимать смысл своего существования, а любая культура, утратившая смысл своего существования, исчезает, она перестает существовать".

Бог – вечно пульсирующий жидкий кристалл возможностей, вырастающий хрупкими сталагмитами мирозданий. Его сны – вспышки координат на карте воспоминаний, Он не может вспомнить всё сразу, охватить всего Себя, но только следовать по собственным путям дрожащей лампой Сознания и, в поисках знака, задумываться на перекрёстках.

«Сколько раз нас продавали за бабки? Посчитать? Он устал быть предаваемым и решил предать сам. Ты видел деньги? Не сами бабки, а как с любовью они были сложены. Он лелеял их. Его купили, Вася! Почему? Если там наверху можно, то почему нельзя и мне продаться?»

Перво-наперво нам нужно было сделать загранпаспорта. В паспортном столе не было бланков, поэтому пришлось обращаться к посредникам, которые содрали с нас в три дорого. Та же история была и с визами. В связи с приближающимися рождественскими праздниками Немецкое посольство виз не открывало. Снова пришлось обращаться к посредникам и через две недели в наших паспортах красовались двухнедельные туристические визы.