Комментарий | 0

Волейбол (1)

Сергей Рок
 
 
 
 
Иван Иванов попал в ад. Он стоял в очереди по направлению в волейбольной площадке. Там шла игра. Если игрок терял мяч, у него отрезали голову, а дальше играли этой самой головой. Следовательно, мяч и был голова, так как если и был когда-то сам, собственно, мяч, то такое имело место где-то в самом лишь начале мироздания.
Толпа тянулась, превращаясь в единого монотонного червя. Даже и не червь это был, а слизень – существо, которое способно собираться из отдельных клеток, а следовательно, появляться из ниоткуда.
Судья свистел. Игроки кричали:
-Подавай! Подавай!
-Справа встань!
-Смотри, сороковой у них блок ставит!
-Давай!
Иван Иванов покопался в кармане и нашел сигареты. Он закурил, и дым полетел вдоль толпы, и многое поднимали головы, не понимая, что это был за запах. Казалось, миром правит беспамятство.
-Далеко идешь? – спросил Иван у рядом стоящего.
Тот обернулся – из его глаз светил шел черный свет.
-Понимаешь меня?
-Понимаю.
Парень был бледный и страшный.
-А что это за место, понимаешь?
-Нет.
-Не может быть, все понимают, а ты – нет, - сказал Иван Иванов.
Парень пожал плечами.
-Ты хоть помнишь, кто ты?
-Да.
-А имя?
Парень задумался. Нет, он не помнил.
-Как игра начнется, тебе дадут номер, - сказал он, - а сейчас ты и правда не помнишь. А знаешь, кто я?
-Кто?
-Я – Иван Иванов.
Было видно, что парню это глубоко безразлично.  Игра близилась, Иван вновь курил. До конца пачки было не так уж далеко, и надо было чем-то себя занять. Он принялся покрикивать, подталкивать впереди стоящих, чтобы они болели за игроков. Некоторые откликнулись. Возник шум, аплодисменты. Волейболисты приободрились. Мяч, а это была голова какого-то пожилого человека, сверкнул глазами и прокричал:
-Давай! Подай! Бей!
И тут же голову подали, но был поставлен блок, мяч отлетел, взмыл вверх, и вот – еще удар, и – очко! Два игрока устремили друг на друга гневные взгляды. Кто-то из них был виноват в том, что противник забил гол.
-Отрежьте голову обоим! – крикнули с той стороны сетки.
Судья свистнул и указал на указал на женщину в свитере. Тотчас появилась большая рыба с ногами, сверкнул нож, и площадку омыл фонтан крови. Голова была брошена подающему. Кровь вытер своей шерстью гигантский Заяц-уборщик.
-Плохо играют, - сказал Иван Иванов, - очень слабая организация. Все потому, что нет тренировки. Не знаю, кому от этого лучше.
-Потому что это есть ад, - сказали сзади.
Он обернулся. Это был священник.
-За что вы попали сюда, батюшка? – спросил Иван.
-Не знаю, - отозвался тот.
-Но ведь вы – слуга господа.
-Да, но откуда мне знать?
-Женщины?
-Нет.
-Наверное, за это, - заметил Иван.
-Что вы имеете в виду?
-Если вы соблюдали чистоту, то, стало быть, в этом и был грех. Грех чистяка.
-Извините, кто вы?
-Я – Иван Иванов.
-Тогда понятно.
-Ничего не понятно. Вы играете следом за мной. Вам надо кричать и поддерживать меня. Не вздумайте вести себя пассивно. Надо бороться. Побеждает тот, кто борется.
-Но уже поздно, - сказал священник, - здесь бесполезна борьба. Все прошло. В истории нашей планеты не было случаев, чтобы кто-то вернулся с того света.
-Никогда не поздно, - ответил Иван Иванов, - я должен выиграть. А вы, вы хотя бы делайте все, что можно. Нет, правда, если вы не грешили, значит, вас отправили сюда за стерильность. Ну сами подумайте. Вы отказались от плотской любви ради Господа. А кто вам сказал, что это – Господь? Он сам вам сказал, что нельзя? Вы же читали Библию? Ничего там такого нет. Были у Христа и женщины, и вино, и никого он этим не томил. А вот церковь – это другое дело. Кстати, вас же как-то звали раньше?
-Именно. Звали. Попытаюсь вспомнить. Кажется, Фёдор.
-Вот вы, отец Фёдор, гордо держите голову и постарайтесь не забывать, кто вы есть.
-Какой в этом смысл теперь?
-Я же вам  сказал.
-В аду – смысл? Вы сами-то почему здесь?
-Случайно, - ответил Иван Иванов, - я тут на экскурсии.
И вот, последнему перед ним человеку отрезали голову, и он вышел на площадку и сразу же подал. В жизни Иван Иванов всегда хорошо играл в волейбол. Он был чемпионом завода. Ну, то есть, не мог он быть один такой чемпион. Но играли и в простой волейбол, и в пляжный, и там, и там он блистал. Вы скажете – но дело это физическое, а тут – чистой воды метафизика, но все это ерунда. Чемпионом становится только тот, кто этого больше всего хочет. Так вот, при заводе было три команды – «Луч», «Пиво», «Сила» и «Сетка-2». «Сетка-2» была чемпионом, и он – вместе с командой этой. А еще, они выиграли чемпионат среди всех филиалов, и Иван Иванов редко набирал меньше пятнадцати очков за игру. Он подавал, словно бы пушка стреляла, и люди часто спрашивали у него – мол, а не играл ли ты за профессионалов, и Иван говорил, что нет, не играл, но, конечно, есть такие виды спорта, в которых он и был чемпионом – например, просмотр футбола или питие пива с вяленой воблой.
И потому, как только он встал за подающего, дела у команды пошли в гору.
-Слабаки! – воскликнул он.
На самом деле, было ясно, что игра идёт до одной единственной ошибки. Тем не менее, вся партия была взята на его подаче, и в перерыве он собрал вокруг себя остальных игроков:
-Все дело в том, что команда не успевает собраться, - проговорил он, - состав постоянно меняется, сыграться не получается. И правила дурацкие. Но надо выиграть игру, а потом требовать, чтобы судья сменил правила. Ну, или кто там. Кто-то же их установил. Судья, видите, есть.
И, повернувшись, он спросил у судьи:
-Зыришь?
Тот пожал плечами.
-Нормально?
-Нормально, - ответил тот сухо.
-А что такой мрачный.
Ответа не было, и они сошлись глазами – словно бы две галактики оказались друг напротив друга. Очень часто бывает, что одну галактику уже поглотила черная дыра, и теперь, происходит поглощение соседа. Так было  и теперь. Каковы шансы объекта-донора? Кто-то может сказать, что энергия не утечет в прорву? Не было такого никогда. И Иван Иванов ясно это понимал.
Игра возобновилась, и в течение второй партии весь состав у соперника поменялся несколько раз, и, наконец, подачу Ивана удалось взять, и противник выиграл очко. При этом, мяч-голова был взят от одного из игроков команды Ивана Иванов, и на площадку вышел отец Фёдор.
-Каково, святой отец? – спросил Иван.
-Может быть, я мало верил? – спросил тот.
-Мало верить тоже можно.
-Почему?
-Мир полон искушений. Виноват мир, а не ты.
-Но почему?
-Стерильность, отец Фёдор.
-Но я бы исправился. Но….
-Никогда не поздно исправиться, - проговорил Иван Иванов, - держи удар, святой отец. Главное, отбей перед собой, не назад. Давай. Не бойся.
Была подача, она пришлась в руки центрального, Иван подбежал и аккуратно перевел мяч через сетку. Несколько раз голова перелетала с одной стороны площадки на другую, пока соперник не ошибся.
-Слышь, судья, а что потом? – спросил Иван Иванов.
Тот лишь свистнул в ответ. Подавать отправился отец Фёдор. На самом деле, ни у кого тут не было имён. Номера переходили от одного другому, и многие, что начинал здесь свою волейбольную карьеру, тут же её и заканчивал, и никто не мог сказать, что же было дальше. Ведь ад – это бесконечные муки. А значит, голову должны были пришить назад и пустить человека по второму кругу. Так, во всяком случае, рассуждал Иван Иванов, ибо он отчетливо понимал свое бытие и окружающую его атмосферу. Возможно, он был единственным человеком, кто знал об этом. Со стороны площадки открывался вид на выстроившуюся очередь, и все это выглядело более, чем плохо – это был предел истинного, чистого, синего пессимизма, и вид этой толпы передавался наверх, куда-то вне жизни, и художники, отягощенные адским чувством, рисовали страшные картины. Во сне им слышались стоны грешников. Они заливали сами себя алкоголем, но это не помогало.
-Давай, давай, - сказал Иван Иванов.
Была еще одна подача, а потом – еще одна. Отцу Фёдору удалось выиграть несколько очков, и матч был завершен. Иван Иванов тотчас подскочил к судье и, схватив его за грудки, стащил со своего места и посмотрел в глаза. И так, они мерились взглядами, и не было ни единого шанса отобрать у соперника хотя бы грамм осознания. Но Иван не сдавался.
-Надо поменять правила, - сказал он, - должно быть несколько команд, и должен быть чемпионат. Ты, наверное, об этом не слышал. Ну что ты молчишь? У тебя, видимо, и имени нет? Зачем тогда ты принял человеческий облик? Если нет имени….
-У меня есть имя, - сказал он довольно резко.
Голос его напоминал льющуюся из одного сосуда в другой кислоту.
-Ну и что?
-У меня нет полномочий, - сказал он, - идём. Сам поговоришь.
Они прошли по серо-зеленому коридору, в котором имелось множество дверей – все – одинаковые, цвета свинца или олова. За одной из них имелся кабинет, и там за столом сидел вальяжный дядька, усатый, будёновский. Лицо его было наполнено странным смыслом. Один из экранов отображал волейбольную площадку, и было видно, что игра остановлено – ибо судья покинул место событий. Тем не менее, другие дисплеи отражали ход событий на других игровых площадках. Очевидно, в волейбол тут играли повсеместно.
-Вот, - сказал судья, - мужик чего-то требует.
Дядька удивленно моргнул.
-Я – Иван Иванов, - сказал Иван, - я меня как бы принес предложение. Я так думаю, вы тут мало знаете о волейболе. А я хорошо играл. Я предлагаю сделать игру не такой примитивной.
-О-ба, - дядька открыл рот, и оттуда выпал зеленый леденец.
-Ну, и как?
-Однако, - проговорил он, - садись. Выпьем.
Он вынул из стакана бутыль, поставил два стакана и наполнил их.
-Поехали, - проговорил он.
Они опустошили бутылку в два захода. Водка была ядреная, холодная, сибирская. Судья все это время стоял за спиной и облизывался.
-Так что ты, говоришь, надо сделать? – спросил дядька.
-А у тебя есть имя?
-О! – он поднял указательный палец. – Только пришел, и сразу же на ты. Ладно. Давай тут и остановимся.
Он нажал на какую-то кнопку.
-Слушаю, - послышалось из динамика.
-Дежурный, тут к тебе сейчас придет, представь себе, Иван Иванов. Запиши все, что он скажет. И отправь в отдел инноваций. Пусть начинают. А то уже тысячу лет начинают.
 
 
*  *  *
 
Иван Иванов сидел на кровати и курил. Отец Фёдор с другими игроками рисовали эмблему клуба. Комната напоминала железный ящик. Или гроб. Ни окон, ни дверей, никаких отличий пола от потолка. Даже лампочек не было. Видимо, они и не были тут предусмотрены. Свет протянули из коридора через переноску.
 
 
Было окно, где-то под потолком. Иногда в серости свинцовых облаков что-то проскакивало. Один человек, вообще, это был пожилой мужчина с некоторой статью во взгляде, предложил поставить пару кроватей на попа и посмотреть в окно. Так и сделали. И все по очереди смотрели.
-Ад, - сказал Валерий, один из тех, кто был в новой команде, - сегодня стало что-то приходить. Как письмо. В голове лица бегут. И очень нехорошо. Но сознание сохраняется. Как вы думаете, что будет потом?
-Мучения, - сказал Юрий.
-Тут нет женщин, - проговорил Валерий, - и правильно. Мы только начинаем. Это первый круг.
-Самое главное – это сигареты, - сказал Иван Иванов.
Все посмотрели на него.
-Клуб мы назовем, гм. Нет, что вы так смотрите? Я серьезно. Нет сигарет, нет жизни. Я пойду искать. Пусть демона раскошеливаются. Курить – значит жить.
Иван Иванов поднялся наверх, чтобы смотреть в окно. Переводя взгляд в сторону, можно было наблюдать край ребристой крыши, а дальше – странные седые горы, и гигантских птиц на их фоне.  И птицы эти шли словно бы по маршруту. В своих когтях они несли людей.
-Маршрут, - сказал Иван Иванов, спускаясь, - я думаю, что потом будет хуже. Но. Ваши предложения? Я не собираюсь сдаваться. Спартак (АД). Как вам? Динамо (Преисподняя).
-Динамо – пойдет, - проговорил святой отец.
-Решено. Динамо.
-А кто нас будет тренировать? – спросил дряхлый дед, Гиви.
-Я, - заявил Иван Иванов.
-Но разве ты не видишь?
-Нет.
-Я – дряхлая колода.
-Это иллюзия, - сказал Иван Иванов, - вы – это ваша сущность, Гиви. Запомните. То, что вы старик, это вам кажется. В аду нет возраста.
-Откуда вы это знаете?
-Я так хочу. Я в этом уверен.
Потом дали обед. Ничего тут примечательного не было. В кубрике было человек пятнадцать, поэтому, команда могла быть полноценная – с запасными, с глубокой скамейкой. А что до еды – то надо было идти по коридору, в столовую. Здесь были самые разные люди, в том числе и женщины.
- Видишь, - сказал отец Фёдор, - и женщины. Их ждет то же самое, и они будут играть на равных условиях. Но я думаю о тех, кто не играет и сразу же отправляется по какому-то маршруту.  Если же это первый круг, то дальше только хуже. Но скажи, Иван, нам никогда не говорили об этом. Вся наша вера зиждется на наборе однообразных книг.
-Нет, - ответил Иван, - вера есть начало ощущения.
-Но почему ты здесь?
-А чем я хуже? Курятина немного резиновая. Слушай, но ведь совсем неплохой обед. Ты думаешь, отец, там, ниже, будут кормить? Я думаю, мы придем, и нам дадут кислоту. И люди, крича и распадаясь, будут кататься по столовой. Знаешь, я думаю вернуться.
-Вернуться?
-Не стоит спорить. Сейчас же надо найти сигарет.
-Будешь искать?
-Буду спрашивать. Пока я жил, я считал, что мир сигарет огромен – хотя люди очень часто хотели его победить. Ты скажешь – грех? Нет, это когда ты ни во что не веришь, это грех. А еще, отец, знаешь в чем грех? Это когда выдаешь за бога сам себя. Все так делают. Ни я, ни ты, не исключение.  Даже когда ты проповедовал, ты представлял в голове что-то. Кого-то. А это был ты сам. А значит, ты призывал, чтобы молились тебе, хотя и сам этого не понимал. Поэтому, ты тут.
-А ты?
-В наказание. За веру.
-Во что?
-В сигареты.
 
Про обед же что можно сказать. Было это не первое кормление. Но почему-то в памяти появлялись пробелы. То виделись в недалеком прошлом молочная диета, то проступали какие-то огромны красные окорока – специально засоленные, подвешенные на складах. Давали же и куриные ноги в панировочных сухарях, и супец был ничего. И даже большие соленые помидорчики.
Иван Иванов подошел к поварам. Ничего тут особенного не было. Повара, как повара.
-Ребят, а как на счет сигарет?
Один ухмыльнулся. И тут же все они расхохотались.
-Напрасно. Мы игроки клуба Динамо. Динамо (Преисподняя). В чем дело? Почему смех?
Говорил Иван спокойно, рассудительно.
-Надо у начальника спросить, - сказала толстая повариха, - раз Динамо – то туда. Вон туда по коридору пройди, до конца. А там будет сидеть голубчик. Это как повернешь. За столом. Ты у него спроси. Может, знает.
Туда Иван Иванов и пошел. Он ни о чем не думал, и лампочки на его пути были тусклые и чем-то серебристые – словно бы для подчеркивания пепельного света и границы за границей. Он прислонил голову к стене. Там кричали. А пройдя еще немного, увидел в стене маленькое окошко. И был виден огромный, уходящий вниз, трубопровод очень большого размера. Но голоса не шли напрямую. Они словно бы просачивались через молекулы мысли.
-Ладно, - сказал Иван Иванов.
Нет, тут на него нашла волна. И прежде всего, это было чувство существа, которое попало на чужую территорию. Положим, муха залетела на кондитерскую фабрику, и все вокруг – огромно и невероятно. Но сахар страшен. Один лишь шаг, и начинается трансформация. Твои части разнесет по всем липким машинам, пока, наконец, не выходе не будет конфеты. А есть ее будут гигантские жуткие дети – голос их по 1000дБ, и живут они в мире монстров.
Но что же это? Кричать, пытаясь прокричаться. Нет, голос не пробьет стены. Более того, он за свой же голос будет пойман – словно бы появилась рука и хвать тебя за ремень, и потащила. А впереди – даже что-то хуже, чем боль. И ты все знаешь. Что никуда не деться. Что это начало. Что тебя обманывают, когда дают обед. Но все равно, полетишь ты по всем кругам, чтобы в самом конце от тебя уже ничего не осталось.
На каждом кругу – лишь холодная злая змея-машина. А люди и демоны лишь чудятся.
Тогда он увидел дежурного. Это был дядька в форме латиноамериканского диктатора.
-Динамо, - сказал Иван Иванов.
Дежурный хмыкнул.
-Клуб, Динамо. Динамо, ад. Сигарет бы нам.
-Это, - дежурный кашлянул.
-Может, сигареты и положены, - продолжил Иван, - но ничего такого нет. Не знаю, как другие, но я для этого и живу. Но вы можете сказать, что не живу. Но не так. Мы думаем у всех выиграть. Нам нужны сигареты и дополнительные тренировки. Чемпионат. Понятно?
-Гм, - удивился диктатор.
-Но нам нужно еще мяч. Чтобы тренироваться в отсеке. Нет, если вы дадите нам отдельную площадку, то я согласен. Но пока, мячик. Идёт? У вас матчи идут бессистемно.
-А, - хмыкнул дежурный.
-Нет, ну, как вас зовут?
-Я?  - глаза округлились.
-У вас наверное имени нет.
-Да не, - наконец, ответил диктатор, - а точно. Да? А зачем?
-Давай ты будешь Пиночет. Так проще. Ну…
-Ну, я спрошу, - проговорил дежурный нерешительно, - сигареты и мячик. Ладно. И про Пиночета спрошу.
 
(Продолжение следует)
Последние публикации: 
Лужин (08/03/2016)
Женька (19/02/2016)
Бельё (08/02/2016)
Красная рука (21/01/2015)
Волейбол (6) (04/12/2014)
Волейбол (5) (02/12/2014)
Волейбол (4) (01/12/2014)
Волейбол (3) (27/11/2014)
Волейбол (2) (26/11/2014)

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка