Проза

 

 

 

 

 

Светлана Николаевна. А разве Роман Андреевич не в Шотландии? Об этом же вся Москва знает. Даже адрес где-то в печати мелькал... Ничего не понимаю, а что с зеркалом?

Каролина Карловна. В том-то и дело, что нет. Здесь он, в Москве. Сейчас его ребята привезут. Мы с девочками на такси поехали, а они еще разгружают. Это, кстати, вам, Светлана Николаевна. (Заискивающе протягивает букет из роз.) Я вам на обратном пути еще и семян купила, как вы просили. Тут «Махровые Ланкастерские» и «Йоркский гибрид»^[4]. (Вытаскивает два полотняных мешочка с вышитыми на них кровавыми и бледными цветами.)

Светлана Николаевна. Что разгружают? (Ставит букет в вазу, расправляет цветы.) Алые подвяли, а вот белые хорошо выглядят. Давайте сюда семена. (Принимает в дар мешочки.)

Настенька. Романа Андреевича.

Лизон (посасывая Chupa Chups). В гробу.

Светлана Николаевна. Так он умер, что ли?

Каролина Карловна. Живее всех живых, Светлана Николаевна.

Настенька. Просто он так просил, так просил.

Светлана Николаевна. Подождите, я что-то вообще ничего не понимаю. Он же в розыске.

Лизон. Правильно. Вот мы его и вывезли.

Светлана Николаевна. Зачем?

Настенька. Москву посмотреть. Он соскучился.

Светлана Николаевна. Что значит «соскучился»? Послушайте, да что с зеркалом за ерунда творится?

Каролина Карловна. Ну. Ностальгия у него. А что не так? (Подходит к зеркалу.) Да, странно.

Светлана Николаевна. С ума сойти. И что, его сейчас сюда привезут?

Каролина Карловна. Ну а куда же еще? Друг семьи всё-таки.

Светлана Николаевна. Каролина Карловна, вы в Шотландии что, со своим Боренькой наркотики пробовали?

Каролина Карловна. Бореньку не трогайте. Он давно не нюхает.

Настенька. Я вам сейчас всё объясню, Светлана Николаевна. (Подходит ближе к зеркалу.) Может, брак какой?

Светлана Николаевна. Не надо мне ничего объяснять! Я не для того вас в доме держу, чтобы объяснения ваши глупые выслушивать. Сами подумайте, что вы говорите. Олигарх-беженец приезжает в Москву. Как вы сказали? В гробу. И останавливается у меня. Депутата и бизнесмена.

Лизон. Вумен. Чё там такое? (Тоже подходит к зеркалу.) Клёво!

Светлана Николаевна. Именно! Бизнесвумен! Это же подсудное дело.

Настенька. Так он же инкогнито. (Обходит зеркало.) Надо же, тут то же самое.

Лизон. Он погостить только. Туда и обратно. Тем более с нами Юрий Владимирович. А он типа адвокат.

Светлана Николаевна. На погосте он погостит! Вы что, не понимаете? Он же особо опасен. Такого в страну пусти — сразу дефолт начнется... Ну-ка, дыхните все. (Подходит к каждой, принюхивается.) Ну конечно, от вас же запах.

Настенька. Мы чуть-чуть только. На Хэллоуин.

Светлана Николаевна. Дома надо сидеть! Коляду праздновать, Масленицу, Пасху!

Настенька. До Пасхи еще далеко.

Светлана Николаевна. Зато до Коляды близко! Каролина Карловна, я вас зачем в Шотландию послала?

Каролина Карловна. Отдохнуть. Проведать. Ну и на распродажу. По магазинам.

Светлана Николаевна. А вы что привезли?

Лизон. Prad’у, Светлана Николаевна! Louis Vuitton. (Помахивает сумочками.) А это вообще эксклюзив, ручная работа! (Протягивает замшевую сумочку, на которой золотым шнуром красуется «Voina i Mir».) Слушайте, вы когда это зеркало купили? Может, позвонить? Поменяют. Оно же бракованное.

Светлана Николаевна. И гроб, Лиза! Гроб вы привезли! Как вы додуматься вообще до такого могли? А если бы вас на таможне задержали? (Берет iPhonе, набирает номер.)

Лизон. Да не, нормально всё. Миша с Юрием Владимировичем всё порешали.

Светлана Николаевна. Что значит «порешали», Лизонька?

Лизон. В смысле, всё ОК.

Светлана Николаевна. То есть, я правильно понимаю, вы не British Airways летели? (Делает властное движение рукой, чтобы все замолчали, говорит в смартфон.) Здравствуйте, я у вас зеркало заказывала. Да... Рублевское шоссе... Да... Румынское... Фирмы «Цепеш»... Да... Доставили нормально. Поменять можно? Да, акт приема-передачи подписывала... Да, по акту моральных и материальных претензий не имею... Да... Поменять можно?.. Как это «почему»? Оно бракованное оказалось. Что значит «шучу»?.. Послушайте, девушка, не хамите. При чем здесь «из Трансильвании поставки временно не производятся»?.. Что значит «пока у нас праздники с референдумом не пройдут»?.. Я нормально с вами разговариваю. Какие «превентивные санкции»?.. Сами вы «пьяная»! Трубку бросили...

 

 

Светлана Николаевна. Так что, вы его Аэрофлотом вывезли?

Лизон. Ну нет конечно, мы что, сумасшедшие? Разбиться же все могли. Нашими семейными авиалиниями.

Светлана Николаевна (впадает в ступор). Какими «нашими»?

Настенька. Лиза хотела сказать «вашими».

Светлана Николаевна. Это безумие какое-то! На моей авиалинии, олигарха-беженца, в гробу, в мой дом!

Лизон. А мы никому не скажем. Посмотрите, какие сумочки клёвые. Правда, лакшери?^[5]

Светлана Николаевна. Идиотка! Сумочки у нее! Эксклюзив! Лакшери!

Каролина Карловна. Между прочим, Светлана Николаевна, это когда-то и наш дом был, пока он по наследству вашему сыну не перешел, так что вот...

Светлана Николаевна. Что «вот»?! Что «вот»?! Он Сашеньке по завещанию перешел. А остальное — это всё крохи, из которых я империю создала. Или вы хотите сказать, что авиалиния и похоронный бизнес — это папа ваш всё создал?

Каролина Карловна (закипая). Создали вы, но мы вам тоже, между прочим, помогали.

Светлана Николаевна. Допомогались, что сейчас всё в один день рухнуть может! Это же уголовное дело! Вы что, дуры, простых вещей не понимаете?!

Каролина Карловна (сквозь зубы). Лизочка же вам сказала. С нами Юрий Владимирович был. Он всё решил.

Светлана Николаевна. Не повторяйтесь. Где Юрий Владимирович не появляется, там везде проблемы. Прохиндей еще тот! Ни одного моего суда толком не выиграл. Всё только через взятки.

Лизон (облизывая Chupa Chups). То есть всё-таки выиграл?

Светлана Николаевна. Купил, а не выиграл!

Лизон. Ой да ладно. Он прикольный чел. По правилам просто играет. Если бы не он, так неизвестно вообще, были бы вы тут...

Светлана Николаевна. Ты, Лиза, вообще помолчала бы! На моей шее, между прочим, сидишь!

Настенька. Не ссорьтесь! Ну пожалуйста. Каждый день одно и то же. Кто кому должен, кто кому не так завещал... Ну уж как есть. Пожалуйста, хватит!

Каролина Карловна (взрываясь). А что это ты на ее стороне, Настька?! Она тебе что, мать? Сестра? Она, между прочим, нас лишила всего! Или ты забыла, как всё было?! Этот кобель обрюхатил ее, а нас по миру чуть не пустил! (Показывает пальцем на лаковый столик с урной, нарисованный на групповом портрете.)

Настенька. А она, между прочим, нас не выгнала. А могла! Ты бы спасибо лучше Светлане Николаевне сказала!

Каролина Карловна. Да если бы не мои связи, она бы в жизни такой бизнес не выстроила!

Светлана Николаевна. А ничего, что я тут нахожусь? А, Каролина Карловна?

Каролина Карловна. Ничего хорошего. Вон, даже в зеркале не отражаетесь!

Светлана Николаевна. Вы тоже, между прочим, не отражаетесь! Можно мне сказать, наконец?

Каролина Карловна. Можно и помолчать! Потому что деньги — деньгами, а связи — связями, если уж на то пошло!

Светлана Николаевна. Да вы бы поблагодарили, что я забеременела от вашего мужа. Вы что, Каролина Карловна, забыли, что он вообще вас всех наследства лишил? Только благодаря Сашеньке обязательная доля в наследстве осталась.

Каролина Карловна. И где этот Сашенька? Где? Я его неделями не вижу.

Светлана Николаевна. В круглосуточной группе он! Вы сами настояли! Мол, времени на ребенка нет при занятии бизнесом. Я, между прочим, скучаю по нему!

Каролина Карловна. Скучает она! Кто ему мать, в конце концов?!

Светлана Николаевна (в негодовании). Я... Я... Да скажите спасибо, что я вас вообще всех вон не выставила!

Каролина Карловна. Может, мне в ноги еще поклониться?

Светлана Николаевна. А может, и не мешало бы!

Лизон. А может, заткнетесь вы когда-нибудь?! У меня уже уши в трубочки свернулись!

Каролина Карловна. А может, ты не будешь встревать, когда старшие разговаривают?

Лизон. Бли-и-ин! Как же вы мне надоели все! Поскорей бы гроб уже привезли. Идиотизм какой-то. С вами же жить невозможно. Всё срётесь и срётесь. То из-за наследства, то из-за акций.

Каролина Карловна. Язык, оторва, придержи. Хорошо, что у нас хоть акции есть, так бы она нас точно отсюда выжила.

Светлана Николаевна. Вот и дура я тогда, что согласилась с вами поделиться. Думала, как с близкими.

Каролина Карловна. Это не ты дура, это я — умная. (В сторону.) Вот Романа Андреевича привезут, я у него обязательно номер специалиста возьму. Он тебе вплетет ленты куда следует...

Настенька. Кстати, Светлана Николаевна, если уж разговор зашел... по поводу акций... а что с кредитом? У нас же все сроки вышли.

Светлана Николаевна. Не переживай, всё нормально будет. А с банком я разберусь.

Настенька. Просто не хотелось бы всех акций лишиться. У нас же больше нет ничего.

Светлана Николаевна. Сказала же — не переживай. Партию продадим и погасим.

Каролина Карловна. Какую еще «партию»? Вы свою партию продавать собрались? Или я чего-то не знаю?

Светлана Николаевна. Я разве сказала «партию»? Оговорилась. Это всё референдум дурацкий. Слишком много политики во всем стало... И петух этот соседский постоянно орет. Надоел, сил нет. Голова из-за него кругом... Вы, кстати, как голосовать будете? За целостность или самобытность?

Каролина Карловна. Светлана Николаевна, вы не уводите разговор в сторону. До референдума еще два месяца. Что это за «партия», которую вы собрались продавать?..

 

 

Глебушка. Да говорю, не тот это.

Борис. Тот.

Бенедикт. Не, Глеб Вадимыч дело говорит. Не тот.

Юрий Владимирович. Да тот, тот.

Глебушка. Да не тот.

Отец Сергий. Когда веры нет, всё не тем кажется. А придет вера — всё тем становится, что и есть на деле.

Глебушка. Я когда тебя, Сергунь, слышу, мне кажется, что хляби небесные у меня прямо в мозгу разверзаются. В сотый раз вам повторяю. Не тот.

Леон. А по мне тот.

Михаил. Ща проверим, на!

 

 

Отец Сергий. Славьтесь во Христе, Светлана Николаевна!

Светлана Николаевна (растягивая). Здравствуйте, Сери-и-ожа.

Отец Сергий. Будто вы и не рады нам. А мы ведь с гостинцем к вам.

Светлана Николаевна. Я вижу. Табакерку с чёртиком привезли? Вы в своем уме?

Юрий Владимирович. А, так вы уже в курсе. Добрый день, Светлана Николаевна. Хэллоуин же. Вот мы и подумали...

Светлана Николаевна. Чем вы подумали? Чем?

Леон. Мозгом. Good evening, Светлана Николаевна.

Светлана Николаевна. Говори по-русски. Ты в России. (Леону и Бенедикту.) Зачем приехали? Я вас приглашала? Ваше дело в Шотландии сидеть.

Бенедикт. Так мы ж охрана. Hello, собственно.

Светлана Николаевна. Я сказала — по-русски! Может, всё-таки откроете табакерку?

 

 

Глебушка. Чё-то у меня большие сомнения. Разве что, если он только похудел в дороге.

 

 

Отец Сергий. Чертовщина! Прости Господи. (Крестится.)

Михаил. Хера себе, на!

Глебушка (радостно). Ну вот! Я же говорил. Не тот это!

Борис. А где тогда тот?

Юрий Владимирович. Ничего не понимаю.

Лизон. Улётный Хэллоуин вышел!

Настенька. А что внутри?

Лизон. Вроде рулоны какие-то.

Глебушка. Да ну, вряд ли Роман Андреевич за время полета в обои превратился.

Каролина Карловна. Помолчи, Глеб. Это не рулоны — это картины. Причем ценные.

Светлана Николаевна. А чёртик куда пропал?

 

 

Каролина Карловна. Тут на миллионы. Бог ты мой, какие полотна!

Лизон (досасывая Chupa Chups). Я фигею!

Отец Сергий. Дары волхвов.

Глебушка. По-моему, ты, Сергунь, первый раз в тему сказал. Бень, набери-ка своему Монте-Кристо на трубу. Мы, по-моему, гробы перепутали.

Настенька. Да! Надо Роману Андреевичу позвонить!

Бенедикт (набирает номер на мобильнике, ходит взад-вперед). Это кто? (Длинная пауза.) Ты... это... как тебя... Короче, не вернешь... Что?! Ты, баклан, чё, не понял, с кем базаришь? Да я тебя урою, тварь!.. Сука, трубку бросил. (Набирает снова. В растерянности опускает руку.) Вне зоны...

Глебушка. Он всегда вне зоны.

Каролина Карловна. Что там случилось, Бень? Ты с кем разговаривал?

Бенедикт (плюхается в кресло). Короче, походу, засада у нас большая. Влип олигарх.

Юрий Владимирович. Можно поподробней, Бенедикт?

Бенедикт. Чё тут «поподробней»? В заложники его, кажись, взяли. Сказали, не вернем картины, по кускам его присылать будут.

Отец Сергий. Святые угодники!

Каролина Карловна. Юрий Владимирович, срочно звоните в полицию!

Юрий Владимирович. Ни в коем случае.

Лизон. Почему это?

Глебушка. А что, так не понятно? Мы же его вывезли. А он в розыске. Чистая уголовка. Сколько нам, Юрасик, по твоим кодексам светит?

Юрий Владимирович. Глеб Вадимович прав, нельзя в полицию.

Настенька. Так, а что делать? Его же убьют.

Михаил. Ну и пусть.

Настенька. Что значит «ну и пусть»?

Михаил. А то и значит, на!

Борис. Миша правильно говорит. Это его проблемы. После того, что он с нами в Шотландии натворил, туда ему и дорога.

Светлана Николаевна. Не поняла. А что там было?

Глебушка. Трэш энд Угар там был. Роман Андреевич скучал по нам очень. Отелло наш доморощенный. Мне вообще показалось, что он за время пребывания в Шотландии сильно деградировал. Видимо, медикаментозное лечение плоды дало.

Настенька. Он нас чуть не придушил от любви. Вот с ними. (Показывает пальцем на слуг.)

Леон. Мы на работе. У нас приказ был.

Глебушка. Ага, не так страшен чёрт, как его малютки. Лизоньке надо было не Swarovski Роману Андреевичу везти, а веревку с мылом. И вам заодно. В подарок.

Отец Сергий. Согласный я. Очень грешные люди. Ничего святого.

Бенедикт. Это ты про кого сейчас сказал? (Отец Сергий молчит.)

Настенька. Ну и что нам сейчас делать?

Борис. Надо срочно картины прятать.

Каролина Карловна. Хорошая мысль, Боренька. А через час посмотрим, что будет. Может, они блефуют.

Глебушка (ходит взад-вперед). Угу, блефуют. Карловна, подумай, что ты говоришь. Олигарх в заложники попал, его же на куски порвут.

Лизон (кивает на картины). А большие бабки?

Каролина Карловна. Миллионы, Лизонька. Десятки миллионов.

Глебушка. Вы слышали, что я сказал? (Внезапно останавливается у зеркала. Удивленно.) А что с зеркалом?

Светлана Николаевна. Ничего. Брак.

Юрий Владимирович (будто пробует на вкус слова). Мил-ли-о-ны, мил-ли-о-ны... (Пауза.) А Роман Андреевич и правда не очень красиво себя вел. Негостеприимно. Так что можно рискнуть.

Глебушка. Знакомый подход. Что нам душа человеческая? Пшик. 21 грамм всего. Рулоны главное! Рулоны! Вот где реальный вес! Это же вообще уже за гранью добра и зла. Роман Андреевич тот еще, конечно, олигарх на выпасе, но и вы больные на всю голову. Какая вам разница, убьют его, порежут, на мозаику разберут — плевать! Главное свое отхватить! Сергунь, что там в православном талмуде по этому поводу?

Отец Сергий. Око за око. Роман Андреевич не по-христиански себя вел.

Борис. Хорош, Глебушка, рассусоливать! Надо картины прятать! На втором этаже хороший тайник был. В нем папа компромат всякий прятал.

Светлана Николаевна. Только не туда!

Борис (алчно). Туда-туда... Внутри подвесного потолка замечательное место. Целое кладбище влезет, не то что гроб. (В охапку хватает часть картин, бежит вверх по лестнице.)

Светлана Николаевна (устремляется за ним). Нет! Нельзя! Борис, вернись!

Настенька. А как же Роман Андреевич?

Борис (сверху). Плевать! Пусть подыхает! От чёрт!

 

 

Борис. Что вы тут понаставили, Светлана Николаевна?

Светлана Николаевна. Не твое дело!

Борис. Как это не мое? Зачем вам гробов столько?

Светлана Николаевна. Не смей открывать!

Борис. Ну, наверное... Вот те на! Ма! Мама! Идите все сюда!

Светлана Николаевна. Леонид! Бенедикт!

Леон (вытаскивает пистолет). Спускайся давай!

Каролина Карловна. Что тут происходит вообще?

Борис. Мама, тут иконы! Яйца! Фаберже!

Леон. Живо, я сказал.

 

 

Глебушка. О, Боренька Исусика понес! Сергунь, тебе, наверное.

Отец Сергий (жестко). Борис! Положи на место! (Рявкает.) На место, я сказал!

 

 

Лизон. А чё творится? Я не воткнула. Лёнчик, убери пукалку, убьешь еще кого-нибудь.

 

 

Каролина Карловна (Леону). Откуда у тебя пистолет? Как ты его провез вообще?

Леон. Никак. Мне Миша дал. Сказал, из шотландской партии остатки.

Глебушка. Это, конечно, не наше дело, но мы ждем пояснений. Желательно юридических. Правда, Карловна?

Каролина Карловна. Юрий Владимирович, вы в этом замешаны? Признавайтесь! (Поворачивается к адвокату.) Рассказывайте. Ну!

Юрий Владимирович (мямлит). Не имею права, Каролина Карловна. Светлана Николаевна мой доверитель. Только с ее согласия.

Каролина Карловна. Светлана Николаевна?

Светлана Николаевна (безнадежно машет рукой). Рассказывайте, Юрий Владимирович.

Юрий Владимирович. Вы уверены?

Светлана Николаевна. Выхода нет. Не убивать же их, в самом деле.

Глебушка. Зачем всех? Через одного давайте. Мы рассчитаемся.

Каролина Карловна. Хватит! Хватит уже, Глеб! Говорите!

Юрий Владимирович. Значит, вот какое дело. Тут всё очень непросто и запутанно...

 

 

Светлана Николаевна. Не открывайте! Нас нет дома!

Глебушка. Это полиция, за барахлишком пришла.

Светлана Николаевна. Вот и я об этом.

Глебушка. А поскольку это полиция, то она слепа и света в окнах не видит.

Каролина Карловна. Миша, иди открой дверь!

 

 

Светлана Николаевна. Кто там?

Михаил. Никого. Только вот это, на.

Глебушка. Ну-с, что у нас в этом гробике припасено?

Михаил (развязывает ленту и открывает коробку). Твою мать, на!

 

 

Настенька (с иконой в дрожащих руках). Это его, да? Его?

Глебушка (смотрит в коробку). Перстень на пальце его вроде. А я предупреждал.

Отец Сергий. Дары данайцев.

Глебушка. И снова в тему.

Каролина Карловна. Боря! Звони!

Борис. Кому? Куда?

Каролина Карловна. В полицию!

Юрий Владимирович. Нельзя уже в полицию.

Настенька. Бенечка, позвони, пожалуйста, еще раз Роману Андреевичу.

 

 

Бенедикт. Отключен.

Глебушка. Еще бы он сейчас не в отключке был.

Светлана Николаевна. Что же теперь будет?

Каролина Карловна. Юрий Владимирович...

Юрий Владимирович (вытирая пот со лба). Ситуация неординарная... Сложная очень...

Глебушка. Как это точно подмечено.

Каролина Карловна. Заткнись! Заткнись, я сказала, Глеб! За-а-аткни-и-ись!

Глебушка. Да тут затыкайся, не затыкайся. Это же Хэллоуин, только русский. Ты не поняла еще, Карловна?

Каролина Карловна. Всё я давно без тебя поняла! Я одного не могу понять, при чем здесь иконы?

Глебушка. А Русский Хэллоуин без икон не празднуют.

Отец Сергий. Окстись, кощунник!

Лизон. Правда, Глеб, заманал уже... Ну, Юрий Владимирович...

Юрий Владимирович. Ситуация вот какая.

Глебушка. Сложная и неординарная.

Юрий Владимирович. Я, пожалуй, Каролина Карловна, с похорон вашего мужа начну.

Каролина Карловна. Это еще зачем?

Юрий Владимирович. Так понятней будет... Тут вот как вышло. После того, как Вадим Альбертович вас всех наследства лишил, а обязательная доля перешла его незаконнорожденному сыну, то есть в некотором роде сыну любовницы Вадима Альбертовича... то есть как бы Светлане Николаевне...

Каролина Карловна. Ой, я вас умоляю, хватит копаться в этом грязном белье.

Юрий Владимирович. Понимаете, Каролина Карловна, если не покопаться, то можно как бы и не накопать...

Глебушка. Здравая, новая, мудрая мысль.

Светлана Николаевна. Копайте уже. Только неглубоко.

Юрий Владимирович. Тут глубоко надо, потому что, если не глубоко, то тогда никто ничего не поймет. А если никто ничего не поймет, то получится, что мы белье как бы приподняли, но не копнули...

Глебушка. Ты, Юрасик, извини, конечно, но ты... как бы это сказать повежливее... ротожоп.

Юрий Владимирович. Простите, я очень нервничаю. Можно убрать эту коробку?

Каролина Карловна. Беня...

Бенедикт. Куда?

Каролина Карловна. Я не знаю куда. Куда угодно. Выброси! Кольцо только сними. И мне принеси!

Бенедикт (брезгливо). Голыми руками?

Каролина Карловна. На вот, платок возьми. (Протягивает Бенедикту платок с вензелем ККК.)

 

 

Глебушка. Копай дальше, Юрасик.

Юрий Владимирович. Так вот... Значит, после того, как умер Вадим Альбертович...

Каролина Карловна (примеряя кольцо). Вы повторяетесь!

Юрий Владимирович. Словом, а бизнес-то вести надо... продолжать дело покойного... а он картины, если помните, собирал. Дорогие... а дела Вадима Альбертовича, как известно, я вел... ну и связи у меня кое-какие остались... А ведь как картины в нашей стране коллекционируются?.. ну, не мне вам объяснять... ввозим-вывозим... там иконы наши хорошо идут... Отец Сергий, конечно, очень в бартере помогал... а тут авиалинии... похоронное бюро... и, короче, мы, то есть Светлана Николаевна, Миша... не сразу, конечно, в гробах... но как-то попробовали, получилось, один раз, второй... и хоть бы что... ну и пошел новый бизнес... Лёня с Беней за импорт отвечали... Там, если краденое, или... ну, вы поняли... То сюда тогда, с Запада... Ну а я юридическим сопровождением, естественно, занимался. Вообще, очень хороший бизнес оказался... Не хуже авиалиний... Я же и в этот раз ездил, чтобы всё проконтролировать...

Каролина Карловна. А мы почему ничего не знали?

Юрий Владимирович. Ну как бы вам объяснить... ну не знали вы... если, положа руку на сердце, то Боря с Глебушкой зависимые немножко — наркотики, алкоголь, с ними особо наваристой каши не сваришь... Лизонька с Настенькой — девушки наивные, ну а у вас очень напряженные отношения со Светланой Николаевной... вот как-то так...

Каролина Карловна. А Роман Андреевич?

Отец Сергий. В неведении он. Эмигрант — веры нет. И вообще — грешник. Столько народу ограбил... (Подходит к зеркалу.) А что с зерцалом?

Глебушка. Ты тоже, экзорцист, не отражаешься?..

 

 

Михаил. Я! На!

 

 

Михаил. Не успел. Такси какое-то отъехало. А номер в грязи, на.

Глебушка (в горькой усмешке). Вам посылка. Ухо Ван Гога.

 

 

Борис. Дай я! (Помогает брату, вскрывает коробку.) И правда...

Все. Что «правда»?

Борис (чуть слышно). Оно...

Глебушка. Такими темпами мы ни до Коляды, ни до референдума не доживем.

 

 

 

---