Проза

     Ну, никак без разлада

Людей объединяют идея, общее дело и взаимная симпатия. Разобщают же нас деньги, зависть и половые отношения. Поскольку шесть этих начал круто перемешаны и черного-белого в реальности не бывает, человечество покамест пребывает в состоянии динамического равновесия. Правда, случаются неизъяснимые зверства, но некая сила (назовем ее Богом) рано или поздно возвращает обычный ход вещей.
Анна и Степа стали вместе спать. Почему светская львица остановила свой выбор на рыжем не шибко уклюжем толстяке, ясно не совсем. Видимо, сыграла свою роль взаимная симпатия, которую ныне модно именовать "химией". По крайней мере, Леша выглядит как истинный мачо, но в плане полового партнерства ему не фартит. А, может, оно и к лучшему. Скорее всего, он просто не умеет использовать свой потенциал. Или не хочет. Мои герои - ребята морально устойчивые, но внутри всякой группы действуют жесткие законы стаи; так же никто не отменял либидо - даже если оно бессознательное.
В общем, рано или поздно все должно было завершиться отвратительной ссорою. Разумные аргументы Чалого и Гамы о том, что мало ли кто с кем милуется, сбежались-разбежались, и к делу это имеет весьма опосредствованное отношение, действия не возымели. Киха с Ломом ушли на другую заимку, километрах в семи, оставив сладкой парочке прекрасное поле для развития отношений. Я уж не буду здесь передавать суть не слишком сладостных для уха препирательств бывших одноклассников. Говорят, даже в специально отобранном экипаже для полета на Марс могут возникнуть трения. Мы же люди, и ничто человеческое нам не чуждо.
Паша с Лешей были злы. Но не признавались друг другу в этом. Молча делали то, что должно и каждый думал о своем. Вспомнилось: теоретики говорят, что сексуальные удачники не становятся гениями, великое творят те, кто несчастен в личной жизни. Ну, это касается художественного творчества - мои же герои  в настоящее время занимаются несколько иным.
Еще пока не стемнело, Ломов махнул домой. Не навсегда - навестить семью. Пробирался предельно осторожно - вероятность засады высока. Но ведь Паша у себя дома, а здесь и стены помогают. Прошмыгнул хлев, зная, что София сейчас должна доить. Никого не найдя, шлепнул себя по лбу: Зорька ведь пала смертью храбрых! Только теперь Ломов осознал, насколько круто поменялась жизнь.
В избу зайти не решался, прислушивался, выжидал момент. Чуял, как верещат дочери, видно, укладываются спать. Долго-долго ему насчитывала года кукушка. Наконец, задняя дверь отворилась, и во двор шагнула супруга. Паша явил себя и утянул Софию в хлев. Пытался поцеловать, женщина увернулась.
- Как дети?
- Ты чего здесь...
- Соскучился.
- Всего и года не прошло.
- Ну, я же вас люблю.
- Все нормально.
- Есть кто еще в деревне?
- Были. Сейчас - не знаю. Они шляются, вынюхивают. Но не заходят.
- Осторожничают. Мы их предупредили вообще-то, чтоб вас не трогали.
- Павел... тебя посадят?
- За что?
- Ведь все говорят, что у вас банда.
- А ты веришь?
- А во что мне еще верить?
- Ну-у-у... не знаю.
- Вот и молчи.
- У вас точно все нормально?
- Опомнился. А когда уходил с ЭТИМИ, думал, что может быть все ненормально? Чего нормального-то, Ломов?
- София... я не мог поступить иначе. Теперь можешь меня поздравить: наказан урод, застреливший моего деда. Прадеда наших детей.
- Какой ценой?
- Если бы я помер и все им сошло бы с рук, я бы сказал себе, что зря на свете жил.
- Ломов... ты возомнил себя черт знает кем и забыл о земных обязанностях. Если тебя посадят, каково будет нам?
- Радость моя... мосты сожжены. Назад дороги уже нет. Наша сила в правде, а, значит...
- Значит, ты идиот, Ломов.
- Получается, так.
Паша стоял в позе ученика из картины "Опять двойка". Полная демотивация. София вынула из кутка корзину:
- Вот. Немного еды. Молочного нет, но много мяса. Я знала, что ты притащишься. Гуляй уж... Ломов.
Муженек принял тормозок, произнеся:
- Прощай... любимая.
- Не лучше ли сказать: до свидания.
- Ну, я в смысле: прости за все.
- Бог простит.
И все же они обнялись.

…Чтобы совсем уж не было тоскливо, Леша попросил Пашу почитать еще что-то из своей истории. Лому читать было в лом, но все же он совладал со своими нехотелками.

                                                                       УЂЗДЪ
                                                              Царя нам давай!

История Андреевска XVII века окрашена горячем желанием честного народа обрести наконец покой. Но так получается в жизни, что мы, внешне ожидая штиль, подспудно призываем бурю. Что замечательно, у нас на Руси покой только снится, а летит вовсе не степная кобылица, а не....ный табун, подминающий не только ковыль, но и всю остальную растительность.
Царь Борис (не Ельцин, а Годунов) играл в либералистику, а так же любил международные интриги. В 1601 году от Р.Х. он представил польскому дипломату Льву Сапеге будущего шведского короля. Это был Густав, незаконнорожденный сын Карла XIV и Екатерины Мансдоттер. Принц-изгнанник помирал с голода в Италии, откуда его и вытащили русские дипломаты. Густав имел прозвище «Новый Парацельс» ибо, несмотря на иезуитское воспитание, крайне увлекался алхимией. Однако, единственная профессия, которой овладел принц в полной мере, была работа конюхом.
Принц был пригрет при Московском дворе и получил в кормление Калугу, Андреевск и еще парочку русских городов. Так же в невесты будущему шведскому королю готовилась Борисова дочь Ксения. Однако привыкший к разгульной жизни принц привез с собою в Московию германскую бабищу, уведенную от хозяина немецкой гостиницы Христофора Катера. Гуляка открыто жил с любовницей, катался с ней в царской карете, запряженной четырьмя лошадьми и неустанно преумножал свои сумасбродства и более дурные выходки. В конце концов, города у принца были отняты, Густав был сослан в Кашин, где окончательно спился.
Ксении был подобран другой зарубежный жених, датский принц Иоганн, брат короля Христиана IV. И ему был приготовлен в кормление Андреевск, а покамест русский царь устраивал в честь будущего зятя обильные пиршества. Через несколько недель юноша скончался от несварения желудка.
Борис пытался найти жениха для своей любимой дочери в среде не шибко удачливых наследников престолов таких стран как Австрия, Англия и даже Грузия. Однако слухи о том, что в Московии жестоко и коварно губят всякого вельможного жениха, навсегда отвратили потенциальных женихов от несчастной Ксении, так и оставшейся в девицах.
Когда Борис преставился, к Москве уже приближалось мощное войско, ведомое якобы неубиенным царевичем Димитрием Иоанновичем. На сторону освободителя перешли ряд воевод, в том числе и Андреевский начальник Петр Басманов. Андреевцы подключились к ватаге «законного царя-батюшки», и 20 июня 1605 года вошли в стольный град. Сын Годунова и его вдова были торжественно убиты, а кровавое зрелище было украшено пышным бракосочетанием Димитрия (он еще не получил приставку "лже") и Марины Мнишек. Малина Марины длилась меньше года: 17 мая 1606 года в Первопрестольной случился мятеж, подготовленный Василием Шуйским, кстати, Рюриковичем по происхождению. Направлено он был именно супротив шляхтичей, чьим марионеткой являлся Лжедмитрий. Последнего зверски убили и "выкрикнули" нового царя.
На Андреевск, само собою обрушились репрессии. Как говорится, не на ту лошадку поставили. Много андреевцев побили, еще больше выслали в Сибирь. Но ведь у нас одна из любимейших поговорок: бабы новых нарожают. И они будут умнее и сильнее предыдущих. Может быть.
Вскоре Юг России настигла новая волна беспокойства - теперь уже в форме крестьянской войны. Повстанцами командовал некто Иван Болотников. Говорят, он был андреевским уроженцем, холопом князя  Телятевского, но, когда началась Смута, бежал он к казакам, потом попал в плен к татарам, которые продали его на турецкие галеры. Болотникова выкупили венецианцы и так, через Европу, познавший страдания человек вернулся на странную свою родину. Учитывая искусство интриг, развитое среди европейских правителей, несложно предположить, что Болотникова вытащили с галер неслучайно.
Хуже нету обиженного русского человека. Он будет мстить, мстить и мстить - пока не насытится местию по самые уши. А не насытится он никогда, ибо отмщение становится его идефикс. Войску Болотникова и сподвижника его Истомы Пашкова сопутствовала удача, тем паче в него вливались распущенные воины Лжедмитрия. Снова некие силы разнесли слух, что Болотников - и есть подлинный Димитрий Иоаннович. К повстанцам стали примыкать испуганные дворяне. Захвачены были много городов, в том числе и Андреевск.
В ноябре 1606 года Болотников уже стоял в царском селе Коломенское и наблюдал готовящуюся сопротивляться Москву невооруженным глазом. Все разрешилось 2 декабря, ибо новому "Димитрию" изменил его соратник Пашков, и многие из повстанцев перешли на сторону Шуйского. Болотников с еще боеспособным остатком войска отступил к Андреевску. Восставших блокировали в Калуге и принялись брать измором.
В эту же зиму возник новый самозванец, якобы сын Федора Иоанновича "царевич Петр". Звали го Илейка Муромец и был он из обычных  окских разбойников - тех, что грабили речные караваны. Казалось бы, казус, но "Петр" подпитываемый польскими деньгами, под Путивлем собрал войско, во главе которого поставил князей Телятевского и Мосальского, и двинул его на выручку Болотникову. На пути новых "освободителей" вновь встал Андреевск. Здесь отрядам Мосальского крепко дали по зубам. Но успех все же сопутствовал воинам Телятевского, которые разгромили правительственные войска.
Устав осаждать Калугу, солдаты Шуйского принялись разбегаться. Общее руководство войною от Болотникова принял его бывший хозяин Телятевский. Теперь уже восставших стали брать измором в Туле. В результате силы Шуйского захватили и Болотникова, и "царевича Петра". Естественно, бунтовщиков изничтожили.
Пришла беда - отворяй ворота. В июле 1606 года дал о себе знать крещеный жид Богданко, вошедший в историю под прозвищами "Лжедмитрий Второй" и "Тушинский вор". Он уже имел свое войско и пытался спасти осажденного в Туле Болотникова. Но, опоздав, отступил к Андреевску.
В банде Лжедмитрия воевали полноценные отряды специально подготовленных наемников, в частности, немцы, ведомые гетманом Ружинским. Хорошо экипированное и мотивированное деньгами войско, разбив под Андреевском отряды Шуйского, приблизилось к Москве. Расположились оккупанты в районе села Тушино; туда же привезли Марину Мнишек, которая всего-то за триста тысяч рублей и четырнадцать городов признала в жиде своего убитого мужа. Среди отданных Мнишек городов был и Андреевск, который в очередной раз признал свежую реинкарнацию сына Ивана Грозного.
Однако поднимало голову народное ополчение. Ляхов, немцев и их прихвостней изгнали из Вологды, Костромы, Углича. Но эта история не про Андреевск. Тем более что поляки с немцами выбили восставших, восстановив "конституционный порядок". Войну народного гнева не остановить: русские вновь изгоняли оккупантов из своих городов, и в ряды тушинцев таки закрались смятение и неверие успех порабощения Московии.
Польский король Сигизмунд уже готов был посадить на Московский престол своего сына Владислава. Вековая мечта Речи Посполитой об объединении славянских народов под католическим соусом готова была свершиться. Жида, как отыгранную фигуру, коварным образом убили. Московская Русь готова была исчезнуть навсегда.
Первое народное ополчение супротив ненавистных поляков стали собирать бывшие прихвостни "Тушинского вора" Ляпунов и Трубецкой.   Но Ляпунова зарубили казаки, посчитавшие, что полководец посягает на их вольницу. Поляки взяли Смоленск. Шведы взяли Великий Новгород. Вот тут-то и поднял голову нижегородский мясник Кузьма Минин. Второе ополчение собиралось из жителей разных городов. Только - не Андреевска. И, когда на царство был избран юный Михаил Романов, город пришел в запустение. Такова судьба селений, люди которых допускают в свои мозги тараканов.
Через четыре года после установления династии Романовых поляки еще раз опустошали Русскую землю. У нас нет сведений о том, каким боком участвовал в событиях наш город; он будто впал в кому. Полагаю, пустой город вообще остался на задворках исторического процесса.
Достоверно известно, что Андреевский уезд пострадал от Смуты неимоверно. Заброшены были три четверти пахотных земель, значительно упала численность населения. На ослабленные земли безбоязненно нападали крымские татары. Они грабили еще не награбленное и уводили русских (из тех, кто не успел попрятаться  в лесах) людей в полон. И только в 1635 году, когда началось строительство Засечной черты, Андреевску вернули статус укрепленного пограничного города. Здесь появился гарнизон, подчиняющийся Москве, умело реагирующий на всякие попытки народных волнений и в меру разлагающийся от провинциальной тоски.
И снова - длительная историческая пауза без зафиксированных событий, пока не прославился андреевский протопоп Доримедонт. Он примкнул к кружку противников новоизбранного патриарха Никона, ведомого Иваном Нероновым и протопопом Аввакумом. Старообрядцы, будучи ревнителями благочестия, рьяно выступали против церковной реформы. Доримедонт жестоко пострадал: его сослали в  Сибирь. В итоге мятежного церковного деятеля сожгли, но Андреевск стал одним из центров Раскола. Долго сопротивлялась братия Андреевского монастыря нововведениям. Кончилось для монахов все плохо. Но это - совсем другая история...

- Знаешь, старик… - чувственно проговорил Алексей. – Мне очень жаль, что все так вышло.
- Не бери в голову, брат. – Твердо ответил Павел. – Ты мне напомнил американскую политику. Те тоже… наделают всякого, а потом: «Ай эм сори..»
- А ты ведь мог стать историком.
- Никогда и ни при каких обстоятельствах. Мы обречены.
- Но ведь, если бы я не пришел к вам в Любегощи…
- Опять сослагательное наклонение. К сожалению, перезагрузиться не получится. Давай уж быть реалистами.
- А хорошо ты там написал про желание обрести наконец покой. Как там у поэта: задумал я побег в обитель тайную трудов и чистых нег.
- Шлепнули твоего поэта.
- Сам виноват. Нефиг по бабам таскаться. Да еще и вспыльчив. А как все-таки в Смутное время было много всяких… смутьянов.
- Верно подмечено.
- А все же нашлись люди, которые со всей этой мразью разобрались.
- Ты про кого это? Андрюха, Андрюха… ежели ты про Минина и Пожарского, им памятник поставили возле Лобного места. А нас забудут. А то и запишут в мерзкие злодеи, чтоб нами детишек пугать.

…Не спали и Анна со Степаном. У них несколько иная история. Данные граждане за свою сознательную жизнь несколько огламурились – настолько, что разучились обеспечивать личный быт. Ночи уже холодные, но мужчина с женщиной боятся разжечь печь – опасаются угореть, ибо не знают, как правильно ее юзать. К тому же кончились запасы еды. А в довершение выпало стекло из Аниных темных «очков Тортиллы». Эта мелочь женщину злит особенно. О теплом душе или сеансе у маникюрщицы уже и речи нет. В общем, бытовая катастрофа. Да еще на нарах жестко – оба ведь принц да принцесса на горошине. Короче, иссякла у обоих разбойничья романтика. В армии про таких говорят: домашние пирожки в жопе рассосались.
Атаманша и Балбес хотят в Майами. Там чистое-чистое море, белый-белый песок и волны. Короче, тоже обитель чистых нег. Рашка уже как бы и не в кайф. Наша страна почему-то любится на расстояньи, вблизи же нами всегда овладевает уныние, а то и омерзение. Страна рабов, страна господ, мундиры голубые, покорный им народ. Все что-то пробивает на поэзию: пора, голубочки, пора – покоя сердце просит… А жизнь – она только начинается.

       Сколько веревочка не вейся...

...Они упали в траву, надеясь, что от погони оторваться удалось. Зря надеялись: крики людей и лай собак неуклонно приближались. Взявшись за руки, Анна и Степан ожидали своей участи. Толстяк не успевал шумно хватать легкими воздух, как будто он французский бульдог. Гама про себя отборно материлась.
Несчастные думали, проскочат незаметно. Напрасно: лес оцеплен, банда «андреевских партизан» блокирована. Ликвидация - вопрос времени. Из города успел подъехать СОБР, и во взаимодействии с местными структурами наступила завершающая часть операции по искоренению незаконного вооруженного формирования. Несколько ранее, чем было задумано - собирались кольцо сжимать постепенно - но тому способствовала попытка противника прорваться сквозь одно из колец. Прощай, Майами.
И все-таки "сладкая парочка" проявила некоторую прыть. Они вообще-то надеялись закосить под случайных людей, грибников, и, когда из чащи вылезли  люди в голубом и пятнистом с оружием в руках, по взаимной договоренности повели себя спокойно и несколько удивленно. Типа: "мы мирные случайные прохожие, ничего не заем..." Даже протянули вперед корзинки с боровиками (загодя нарвали). Едва только старший группы произнес: "Документики предъявите, пожалуйста..." Гама рванула первой. Нервы сдали - они же не железные (хотя, у некоторых и резиновые).
Они лежали на спинах и над ними по великолепному небу проплывали легковесные облака. А, может быть, это они парили над вечностью. Так бы и лежать!.. Из травы возникла морда немецкой овчарки. Обнюхала их лица, даже лизнула Степин лоб. Наверное, попробовала на вкус. Очень скоро беглецов окружили менты. Прямо из небес нависли - как удивленные боги.
- Мы просто испугались... - Залебезил Чалый. - У нас... мы...
- Вставайте уж. Голубочки. - Приказным тоном сказал один из облавы. - Разберемся, чего вы испугались.
- Не верь прошлому, не бойся настоящего и не проси у будущего... - Тоном шлюхи пропела Анна. - Мальчики... вы чего?
- Попались. Которые кусались. И зубы не заговаривай... девочка.
Полицаи принялись грубо обыскивать задержанных, невзирая на гендерные особенности. Когда Анна выкрикнула на тему того, что неплохо бы зачитать права, они нехорошо усмехнулись. Руки Гамы и Чалого сомкнули одними наручниками, и соединенные цепью Фемиды сильно помятые пленники под конвоем законного вооруженного формирования двинулись навстречу судьбе.
Судьба настигла очень скоро. Из леса началась беспорядочная пальба. Менты попадали в траву, бешено переглядываясь и не зная, что делать. Послышался грозный и знакомый рык Кихи:
- Сюда бегите, быстро!
Аня со Степой побежали. Видимо, факт неожиданности деморализовал правоохранителей (и даже их собак!) настолько, что они так и ваялись, не предпринимая ничего. 
Мужчина с женщиной скакали как пьяные кенгуру. Правда, при этом Анна ворчала: "Блин, ну, нафига мне все это сдалось..." Тандем еще не притерся -  нестись пристегнутым к партнеру было неудобно, несчастные то и дело спотыкались. И все же лес принял их в свои объятия. А с ним - и Алексей с Павлом. Киха деловито перестрелил цепь. Пришлось пальнуть три раза, пока получилось. Лом, чихнув от порохового дыма, произнес:  "Пока кольцо ослабло, успеем проскочить..."
- Погодите. - Сказал Алеша. - Все же без жертв не обойтись. Лом, прикрой...
Паша палил в воздух, Кихотов с нечленораздельным рыком выскочил из укрытия, подбежал к полегшим ментам и аккуратно расстрелял собак. Один из псов, все поняв, стал метаться по поляне в стиле матерого зайца. Но пуля настигла и это несчастное животное. Прибежав назад с новым трофейным оружием и дав для острастки еще пару очередей, Леша неожиданно спокойно заявил:
- А ля гер ком а ля гер. Они были виноваты в том, что умеют идти по следу...
- Как все ужасно... - Прошептала Анна.
Дальше все четверо понеслись по лесу как угорелые. Бежали долго, несколько раз спускаясь в овраги и карабкаясь по кручам. В конце концов, когда по команде Алексея все свалились в какую-то яму, Анна воскликнула:
- А смысл? Все равно нам пипец!
- Не бывает безвыходных положений, солнышко. - Успокоительно ответил командир. - Да к тому же... ведь ты - атаманша. Негоже впадать в панику.
- Прорвемся! - Уверенно добавил Лом.
- Ку-у-у-уда? - Ернически спросил Чалый. - И вообще... как вы нас нашли?
- Случайность. - Пояснил Киха. - Хотя...
- Вы слишком шумные какие-то. - Поправил напарника Лом. - Таких невозможно не обнаружить.
- Ну и что?
- Ничего.
- Я спрашиваю: что дальше... спасители, блин.
- Как мент скажу. Бывший. Затеряться шанс есть только в городе.
- Нас там кто-то ждет?
- Кто-то обязательно ждет. Чтобы еще разок браслетиками украсить. Тебе понравилось?
- Дур-рак.
- Я знаю...
- Та-а-ак, друзья мои... - Взаимное раздражение в Анне и Алексее пытался погасить Павел.
- Друзья мои, ужасен наш союз! - Попытался подлить в огонь Степан.
- Не-е-ет. - Держал свою линию Лом. - Ежели кто-то думает, что выйдет сухим из этой вот субстанции, зря так думает. Мы теперь практически одной крови. Аня, ты неправа. А союз наш не так и плох. Давайте все же послушаем капитана Кихотова. А?
Алексей изложил план: найти в городе укромное место и там отсидеться. По работе Кихотову этих "берлог" известно немало, и  он знает, какие злачные места посещает полиция когда ищет всяких злодеев, а какие старается обходить стороной. Лес, к сожалению, заказан - слишком велика группировка противника. Здесь очень важно переиграть противоположную сторону на логическом уровне. Власти будут рыскать по району, перекрывая все возможные пути к выходу. Вообще говоря, они УЖЕ рыскают. Да: петлю "Вятичи" порвали, но это далеко не последний рубеж.  В довершение своего страстного и убедительного доклада Киха вопросил:
- Держать никого мы не будем, мы все люди взрослые. Кто хочет сдаться добровольно - велком. Итак...
Все молчали. Даже Анна, жаждавшая сдачи четверть часа назад, не выразила желания перейти на сторону врага. Тогда заговорил Алексей:
- Павел... прежде всего, это касается тебя. У тебя семья, дети. Даже при не слишком удачном раскладе тебе вкатят десятерик. Будешь хорошо себя вести - через пять лет ты на свободе с чистой совестью. Рассуди.
- Уже. - Ответил Лом.
- Ну, и...
- Да куда я от вас... прид-дурки. Давай все прокрутим до конца это… колесо сансары.
- Сам такой.
- Ребят... раньше я задумывался: люблю ли я вас? Теперь понял. Я просто не умею вас готовить. 

       Не все котам Масленица

Из "сокровенных" адресов Кихотов остановился на купеческом особнячке на Советской улице, совсем рядом с райадминистрацией.  Самое неожиданное место - под носом у "дневной" власти ("ночная» все же у иных сил...). Когда-то там была редакция газеты, но за ветхостью (не газеты, а здания) редакцию прикрыли. Там шикарный подвал, в котором в лучшие годы обитало приведение, время от времени стуками и вибрацией пугавшее корреспондентов, и в особенности - корреспондентш.  При царе дом принадлежал купцу со знатной фамилией Херов. А подвал предназначен был для херовских сокровищ. Судьба последних неизвестна, может, их не было вовсе, как и «партизанского золота». Преимущество здания в том, что из-за аварийности оно окружено забором. Даже бичи побаиваются заходить в развалины - влияют легенда о приведении и страх быть погребенным. В общем, не самое плохое место для схорона. Неделю, а то и две пересидеть можно. 
В первую руку на объект пошел с разведкой Киха. Береженого Бог бережет. Прошло пять минут, десять, пятнадцать... трое разбойников, сидячи в своем кутке пришли в замешательство. Рации они давно выбросили - чтобы не запеленговали. Во всем приходится полагаться на практическую сметку и интуицию. Ситуация вынудила быть предельно осторожным. Решили переждать еще чуток. И вот оно - случилось!..
Похоже, интуиция подвела всю четверку. К херовскому особняку подъехал ПАЗик, из мрачного здания несколько человек выволокли тело. Повязали значит капитана... Пришлось нашим бедолагам отступать на прежнюю позицию...

-...Классно мы тебя вычислили, дружок... - Подполковник светился от счастья. Теперь ему грозят благодарность и почести, а, вероятно, и повышение. И уж наверняка теперь он будет не "под". Кихотов в "пыточной" (так называется мрачная комнатушка в отделе полиции, в Ширлях), он привязанный сидит на стуле. - Ведь в твою дурную головушку залезли, просчитали, скалькулировали, построили модель твоего поведения. Ювелирная работка...
Здесь же и майор, тот самый шмат сала, которого Леша пожалел тогда, в Любегощах. Он тоже доволен, но не вполне:
- Алеша, Алеша... если я не верну табельное оружие, что ты у меня тогда отнял, будет плохо. Причем, тебе. Ты скажи хотя бы: где калаша сховал?
Кихотов молчит. Чуть ранее по поводу того, куда делись подельники, он бросил: "Разбежались кто куда... странные они" Да: еще он показал, что банду сколотил именно он, а участников группы вынудил с собою сотрудничать под страхом расстрела. То есть, единственный злодей - это он, Кихотов, а все остальные - потерпевшие. И замкнулся, как говорится, на сотрудничество со следствием не пошел. Даже не раскололся по поводу состава группы. Но ведь у доблестной мил... то есть, полиции есть свои методы. Да, порою жесткие, неконституционные. Впрочем, Кихотов не девочка, он в курсе.
- Эх ты... - По-отечески журит подполковник. - Бедолага. Сам ведь знаешь, что колоться придется по-лю-бэ. Капитан... утром приедут ребята из спецслужб. Они с тобою на другом языке говорить будут. Навесят на тебя антипривительственный заговор и прочую хирню. Ты ведь понимаешь? А мы с тобою по-свойски, ты ведь нам не чужой. Все же…
Кихотов вновь сохраняет безмолвие. С показным равнодушием смотрит в одну точку, созерцая трещину в стене. Наверное, когда-то об стену приложили очередного подозреваемого. Вероятно, это сделал Алеша, он ведь не святой.
-  Алеша, Алеша... - Грузит майор. - Ты ведь классный опер... был. Опять же, русский офицер. Ну, за какой такой радостью ты вмазался во всю эту катавасию? Скажи ты нам, ясный сокол: куда твоя тимуровская команда подевалась. Где они?
- Дим... - Заговорил наконец Алексей. - А ведь я раскрыл убийство Гамлиных.
- Мо-ло-дец. - Показно равнодушно ответило сало.
- Тебе разве не интересны подробности?
- Ежели есть такое желание - лепи.
- Ты помнишь Угольникова?
- Не-а.
- Был такой. Партийный бонза.
- Что значит: был? - Полюбопытствовал начальник.
- А то значит, что сплыл. 
- В каком смысле?
- В прямом.
- То есть, ты хочешь сказать...
- Я хочу сказать, что дохлое дело доведено до логического конца.
- Ты его... убил?
- Почему сразу - убил? Я прищучил злодея, который являлся заказчиком убийства двух стариков. Вот и все.
- Ну, сказочку про белого бычка ты уже не нам расскажешь.
- Все сложнее. Я провел следственные действия - по всем правилам  криминалистики - и выявил не только исполнителей, но и заказчика. Редкий случай в практике. На мой взгляд, это профессиональная удача. 
- Мы верим. - Парировал подполковник. - Но скажи нам, друг ситный...  Ты что: не мог решить вопрос… правовом поле?
- Антон Валерьевич... вы же старый волк. И прекрасно знаете, что я мог.
- Но ты хотя бы пробовал?
- Действуя в рамках законодательства и в системе, я сделал бы ноль целых ноль десятых.
- А вот этого не надо. Мне думается, ты просто поленился изложить грамотно свою позицию. Надо уметь работать с прокуратурой и с вышестоящими структурами.
- Антон Валерьевич... а ведь не я расследовал это дело... когда был на должности. И даже не мы. Как и все резонансные дела, оно передано было в область.
- А ты слышал, что всяк сверчок знай свой шесток?
- Вот так и живем. Сидят сверчки на шестках и трясутся за свою драгоценную жопу.
- Ты же был венным человеком и знаешь: сначала выполняй приказ - а потом обжалуй в законном порядке.
- На бумаге у нас всегда все красиво написано. Страна великих писателей. По жизни получается песня в особом порядке. 
- Вот ты шлепнул цыганского барона. Неужели не понимаешь, что это неумно? Все равно что насморк лечить ударом в нос.
- Насморк? Там, по-моему, раковая опухоль с метастазами. И вообще... Что я кого-то там, по вашему выражению, шлепнул, надо еще доказать. В суде.
- Не понимаю... ну, почему тебе больше всех надо?
- Понять - значит, простить. Слышали?
- Ну, предположим, мы-то тебя поймем.  А вот - простить... Я по-своему скажу, Алеша. Понять - значит упростить. Как раз у тебя все просто. Крышу у тебя снесло, парень. Причем, капитально. А подельников мы всех твоих на хрен переловим.
- Может, "на хрен" - все же не надо?..

       Отчаянные

Чумазый, помятый жизнью злобно рычащий трактор "МТЗ-80" яростно врезался в стену отделения полиции. "З-з-а З-зорьку-у-у!!!" - раздался отчаянный клич. Или он только послышался... Кирпичная кладка лениво рухнула внутрь. "Железный конь" заглох. Из его недр вывалились трое, и, ведя беспорядочную пальбу и разного вида огнестрельного оружия, ринулись в пролом.
Полицейские не рискнули высовываться наружу. Разве только дежурный поднял трубку и стал кричать: "У нас террористическая ата-а-ака, у-у-ужа-а-ас!.. Да нет, бляха-муха, не туристическая, а терр... Да не пьяный я, мать вашу, срочно сюда СОБР! Спаси-и-ите-е-е!.."
Стену проломили там, где был туалет. В этот момент на очке сидел подполковник. Такова его планида, любой мог бы оказаться на его месте. Было еще не понятно, жив ли начальник, лежачи под завалом, но, как минимум, отдел был уже обезглавлен.
Один из нападавших, не скрывавший лица, поймал в коридоре правоохранителя, пытавшегося спрятаться за сейфом:
- Нам нужен ОН. Веди... еще жить хочешь.
Полицейский оказался тем самым молодым человеком, который приезжал в Любегощи со шматом сала. Парень не смог произнести ни одного слова, онемел от страха, но смог указать пальцем. Жить он очень хотел.
Разломав дверь в пыточную, двое ворвались в мрачную комнату. Дав очередь поверху, один из бандитов выкрикнул:
- Упасть, лежать, бояться! Кто не рыпнется - не обидим...
 Из органов в пыточной был только майор. И он послушно упал. Привязанный к стулу Кихотов не подавал признаков жизни. Ремни перерезали, попытались вернуть Алексея в сознание. Это почти удалось. По крайней мере, капитан улыбнулся. Похоже, изверги его сильно избили. Безвольно болталась правая рука, видимо, она была сломана.
Киха набрался сил - и процедил:
- Дима... Зачем ты так, что с тобой случилось? Ты ж не зверь...
- Я....я... не знаю. - Ответило сало.
- Уходим! - Скомандовал Паша. - Время идет на секунды.
Уже было рванули на выход, но Лом вдруг остановился:
 - Леш, он тебя обидел. Замочим?
- Ты стал другим!.. - Удивленно простонал Кихотов.
- Если гора не прогибается под Магомеда, Магомед прогибается под нее.
- Ясно. Не надо. Пусть живет... пока.
...Четверо с достоинством вышли из отдела в тот же проем. Однако, завидев огни приближающихся грузовиков, они бросились в овраг. И вовремя: приехал СОБР. Бойцы выскакивали из машин на ходу, беря Ширли в оцепление.   
За оврагом - Андреевская гора. Монастырь за все годы после перестройки так и не ожил. Христианской общине его вроде бы передали, да православные не нашли покамест спонсора. У нас даже духовное возрождение без спонсора никуда. А посему древняя святая обитель, как и все, находящееся под охраною государства, все еще пребывает в развалинах.
Уже стало светать - и "Вятичей" засекли. СОБРовцы принялись стрелять на поражение. Мои герои взбирались по круче, и рядом с ними в известняк втыкались пули. Гама с Ломом помогали карабкаться избитому Кихе, толстяк тащился сам по себе. Едва они уже готовы были выбраться на плоскость, Паша воскликнул:
- Блин!
- Что - задело? - Спросила Анна.
- Дубль...
- Да говори понятно!
- В Чечне попали в левую половину жопы, сейчас - в правую.
- Идти можешь?
- Попробую...
Паша и рньше хромал. А сейчас ковылял еле-еле. Войдя на территорию монастыря, побежали в собор. Никто не паниковал, все были предельно сосредоточены. Такое бывает, когда шансов осталось ноль. Бойцы СОБРа уже успели вскарабкаться на Андреевкую гору, так же подъезжали полицейские машины со стороны перешейка.
Внутри храма рассредоточились у окон, приготовились держать оборону. Все понимали: их будут уничтожать. Наверное, даже женщину не пожалеют. Террористов у нас не милуют. Отчаянная попытка вызволить друга была обречена изначально. Не надо петь песню безумству храбрых; их следует вовремя останавливать. Алеша держал оружие в левой руке, адреналин добавил ему уверенности и сил. Степа крикнул Ане:
- Любимая, мы увидимся в лучшем мире!
- Да и этот был не плох... - Тихо ответила Гама. Услышали ее? Да это и неважно. 
- Все... ноги не шевелятся! - Воскликнул Паша. Ниже пояса он был весь в крови. Его позиция была в алтарной части, там, где трое моих героев жгли в прошлом тысячелетии костер. - Ребят... А помните, что Бориска говорил?
- Какой Бориска? - Спросила Анна. - У тебя бред?
- Который дурак. Мужики тебе потом объяснят. Идите в центр храма. А вдруг... - Парни все помнили. И поняли. - Быстро! Они уже здесь...
Паша стал постреливать из окна. Не замедлил ответный огонь.
Анна, Алексей и Степан забежали под купол. Женщина произнесла:
- Господи, Матерь Небесная...Спаси и сохрани!
Сразу в несколько окон влетели болванки, которые стали источать густой дым. Раздались взрывы...
...Когда завеса рассеялась, бойцы осторожно вошли в чрево храма. В алтарной части они обнаружили труп. Рука сжимала охотничье ружье, на губах застыла улыбка. Больше никого обнаружить не удалось.
Уже к полудню сарафанное радио носило по городу весть: андреевкие партизаны то ли вознеслись на небеса, то ли ушли в таинственно древнее подземелье. Версию о том, что благородные разбойники провалились в преисподнюю, народ не принимал. Центральную часть храма а алтарь население стало украшать цветами. Наиболее экзальтированные граждане оставляли даже записки с разными просьбами. Некоторые обращались непосредственно к Богу, а некоторые – к «заступникам». Просьбы были преимущественно практического толка. На специальном секретном совещании в областном управлении фээсбе было принято решение культивировать миф о вознесении. Идея о том, что "Вятичи" однажды выберутся из-под земли и кой-кому дадут по зубам силовиков что-то не грела.
Ультразвуковое исследование Андреевской горы каких-либо неизвестных ранее полостей не выявило. Правда, в качестве побочного эффекта нашли два клада: серебро Смутного времени и церковную утварь эпохи Гражданской войны.
Экспертиза показала: единственный убитый - житель деревни Любегощи Павел Петрович Ломов. Тело долго держали в областном центре - в качестве вещественного доказательства. И лишь месяца через два месяца оно было передано родственникам для погребения.
В газетах и теленовостях о случившемся не сообщили. Не появилась информация о произошедшем и во Всемироной Паутине. А посему обстоятельства переродились в легенды, сказания и тосты. Проклятие "да пусть тебя покарают андреевские партизаны" потеряло подлинный смысл, как, например, выражения  "попасть в просак" или "перековать мечи на орала". А вот о кладах трубили все телеканалы, газеты и журналы.   
Справедливости ради добавлю: наркотиками в Андреевске все же покамест не торгуют. Профилактическая мера Алексея Кихотова сработала. Правда, наркоманов меньше не стало. А вот процент алкоголиков увеличился. Ну, это потому что из депрессивного Андреевск преобразился в супердепрессивный город. Будем надеяться, что все еще поменяет заряд. Такое в истории поселения на Оке случалось десятки раз.

        Куда ж идти?

София, держа во рту несколько гвоздей, сосредоточенно прибивает деревянные чурки. Их подносят дети, на личиках девочек тоже не наблюдается улыбок. Семья Ломовых чинит мост через речку Гниблялю. Весною он совсем пошел вразнос - не пройти.
С западной стороны к перепутью подходит преклонного возраста странник - из тех, кто бросил все, отпустил себе бороду и бродягой пошел по Руси. Девочки встали, будто по стойке смирно, и внимательно смотрят на фигуру человека с катомкою за спиной, опирающегося на посох, сделанный из коряги. Женщина продолжает трудиться, демонстративно не замечая пришельца.
- Бог в помощь, добрая хозяйка! - Стандартно воскликнул странник. Его седая борода развевается на вечернем ветру.
София не отвечает. Одним строгим взглядом она вывела дочерей из ступора - те продолжили рабочее движение. Старик скинул котомку, присел у обрыва, достал кисет, скрутил из обрывка газеты козью ножку, закурил. Снял бандану, обнажив лысый череп. Докурив, аккуратно притушил окурок плевком, закопал в песок.
- А, положим, куда ведут вот эти вот дороги?
- В никуда, дедушка. - Ответила старшая, Вера. - Там лес, болото. Тупик.
- Ага. Значит, в Гниблялихе я зря сюда свернул.
- Да разве там никто не сказал?
- Не у кого было спрашивать.
- Вы что? Там столько народищу живет!
- Существует. А что это ваша мама такая неразговорчивая?
- Натура такая.
- Вера! - Окликнула София, вынув изо рта гвозди и переложив их в карман халата. - Окстись.
- Заговорила. Если ты Вера, значит, сестер твоих зовут Надежда и Любовь. Так?
- Мамка не велит с незнакомцами заговаривать! - Встряла Надя.
- Правильно. В наше время нельзя доверять никому. А маму зовут Софией...
- Ну и что?
- Значит, угадал.
София поставила на помост молоток, встала, обратилась наконец, к старику, указав рукой:
- Вот по той улице, справа, есть избенка хорошая. В ней можно переночевать.
- Я знал, что вы добрая.
- А я - нет.
- Русский характер. А мужик-то, положим, где?
- Где, где... вдарился во все тяжкие и сгинул. Страсти сгубили.
- Жалко.
- Кого?
- Всех жалко. Давай-ка, дочка, я тебе помогу. А то ведь до мрака не успеете.
- У вас руки хоть под то заточены?
- А вот это мы щас и проверим...
Мосток доколотили за час. Старик и впрямь оказался отменным плотником - работа у него спорилась. Когда вбили последний гвоздь, странник произнес:
- Вот и все, хозяйка. Спаси Господи за доброе общение. Переночую - утром назад. Уж коли тут тупик.
- Что это вы все "Господи, Господи"...
- Не веришь?
- Не знаю.
- Я вот тоже. - Произнес старик, прикуривая козью ножку. - Но с Господом как-то легче жить. Тем более, слышал я, слово Божие помогает вне зависимости от того, веришь или не очень.
- А с совестью?
- Жить-то? Труднее. Меня, к слову, Николаем зовут.
- А вот коли вы Николай... скажите: есть у вас семья, дети, внуки?
- Да как сказать, доченька... Почитай что нет. Все я потерял. По дурости.
- Да куда ж вы тогда идете-то?
- Ищу.
- Что?
- Потерянный рай.
- Глупо! - Воскликнула Вера. Она подслушивала разговор, тихонько присев рядышком, чуть позади. Младшие резвились на поляне; из-за того, что дед включился в работу, их наконец оставили не у дел. - Рай уже никогда не вернуть. Это в книгах написано. Да, мамуль?
- Начитанная девочка.
- Стараемся.
- У каждого из нас, солнышко, свой рай. Твой - это деревня... а как ваша деревня-то зовется?
- Любегощи.
- О, как. Эка я попал-то. И мы свой рай или теряем, или нет. Все зависит от обстоятельств и натуры. Только вот, в чем беда-то: осознать, что мы что-то потеряли, можно только потеряв. Сложно я сказанул?
- Да в общем понятно. Только неправильно. Любегощи - только география. А есть еще пространство души.
- Умно. Вот и я о том же. Именно тот самый, потерянный рай души я и отыскиваю.
- Вот и они тоже... искали.
- Кто?
- Теперь уже неважно.
Подбежала маленькая, возбужденная Любочка:
- Дедуль! А почему ты один? Ты... нещасный?
- В настоящий момент, птичка Божия, я не один...

                                                                                                            2013 г.