Проза

Всё в прошлом

Махмуд жил в селении под названием Ивановка. Что значит слово «Ивановка» дети таджиков, дагестанцев, пуштунов и нигерийцев не знали. Они просто жили в старых кирпичных домах и строили новые из рассыпающегося шлакоблока.

    Местные мусульмане пасли овец и тощих коров. Молодые парни и мужчины бились с молодёжью соседнего села Берёзовка. Жили там же правоверные. Но было больше детей узбеков и не было чернокожих. Поэтому мусульмане двух селений не ладили. Не только бились. Но и воровали овец и тощих коров. Несколько раз похитили девушек. Но много чаще парни просто убивали друг друга.

   В город ездили редко. Не было ни денег, ни товара.

    Чаще приезжали амиры воинских джамаатов. И увозили самых буйных и ленивых парней на джихад. На запад, на юг, на восток, в разные страны. Парни почти никогда не возвращались. Гибли или находили себе новую жизнь.

   Языков своей старой родины почти не знали. Иногда говорили на них в селении. Пользовались языком священного Корана или вымершей русни. От которой не осталось и памяти.

   Хотя в развалинах какого-то богопротивного обиталища бесов ещё ютились три старухи. Одна из них, Азиза, была татаркой. Как мусульманка, она ходила к мечети просить милостыню. И кормила своих товарок. О них говорили, что старухи происходят от той самой вымершей русни. И с ними не общались, боясь колдовства.

    В них и в самом деле было что-то необычное. Азизу, как благочестивую мусульманку, приглашали занять место уборщицы женской части мечети. Но она предпочитала ютиться в развалинах. Без старых нищенок её было скучно.

    В хорошую погоду старухи выползали посидеть на камнях. Они говорили на странном языке, бессмысленном, как чириканье птиц. Вроде это был язык всё той же русни. Но старухи говорили странно и о странных вещах. Которых никогда не было. И не удивительно. Они же были безумные ведьмы.

   Но Махмуд очень любил их слушать. Так же, как кваканье лягушек. И старухи не обращали на него никакого внимания. Наверное лягушки так же не знают, что есть люди. Пока их не поймают, чтобы съесть.

   Вот и сейчас старухи что-то буркатали на прогретых камнях. Рядом с бурыми ящерками.

- Лена, зачем ты прячешь Цветаеву? Я знаю, там, под доской. Ты всё равно никогда не читала. И всё жизнь любила вещички. Тут же, кроме книг, ничего нет. Отдай мне!

  - Ира, а что делать! Мы ж живём где!? В грёбаной сельской библиотеке. Ф – у – у – у! Не думала никогда, что тут жить придёться! Лучше б в санатории бомжевать, хоть и в убитом.

- А может, хуже? Лишние воспоминания?

- Просто ты, Ирка, вечно по библиотекам ошивалась. Бомжуешь тут, и довольна! Книжечками, блядь, упиваешься!

- Лена, ну кто бы мог подумать! Перечитываю «Что делать?» Чернышевского. Боюсь наизусть выучу. Скучно будет. А помню, восхищалась поздним Пелевиным и Сорокиным.

- Небось, нет тут Пелевина. Сельская ж библиотека была. За моралью следили.

   Я вот по ночным клубам ходила. Кокосик, таблеточки. Джигитики. Спортивные были, щедрые. И откуда нынешние задроты взялись?

   Тут беседа оборвалась. Пришла Азиза с лепёшками, выпрошенными у мечети. Старухи тут же увидели Махмуда. И исчезли в развалинах. Понятно, они боялись, что милостыню отберут и съедят. Ещё Махмуд был уверен, что старухи где-то достали спиртное…

   Стало скучно. Старухи больше не показывались. Махмуд с грустью подумал, что его скоро пошлют на джихад. За лень и глупость. А Махмуду на джихад не хотелось. Было страшно и просто лень.

   Но на всё была воля Аллаха…