Комментарий | 0

Сто воробушков

 
 
 
 
 
 
 
 
 
Сто воробушков
 
 
Сто воробушков ночью летели
От моей неуютной постели,
Я позволил им сердцем кормиться —
Принеси им, хозяйка, водицы.
 
Сто воробушков ночью сбежали —
Их на этом дворе обижали.
 
 
 
 
 
 
 Шестнадцатые
 
 
 
                            Пятнадцать мальчиков,
                            а может быть, и больше...
 
                            Белла Ахмадулина
 
 
Девчонка, наигравшаяся чувством
И любопытство кожи утолив,
Ботиночки разнашивает с хрустом,
Одолевая улицы прилив.
 
Мальчишка, наигравшийся словами,
Неутоленной тягой изнемог
И учит воспаленными ночами
Запутавшейся верности урок.
 
И молча смотрят женщина с мужчиной
Сквозь горизонт непознанной земли,
Как жизнь перерезает пуповину,
Где токи между душами текли.
 
 
 
 
 
 
Причина или тайна
 
 
Ты причина или тайна
Концентрических колец,
Что из слюнки слов случайных
Смастерил незримый швец?
 
И когда разлуки льдина
Вниз по времени уйдет,
Уцелеет паутина
Иль в забвенье пропадет?
 
 
 
 
 
 
 
Полустанок
 
 
На полустанке — разговоры.
По рельсам, пахнущим смолой,
Мелькает долгожданный скорый
Трассирующею стрелой.
 
Так на разъездах, уступая
Прицельной птице голубой,
Душа наполнится до края
Ночной полынью и судьбой.
 
 
 
 
 
 
Элегия
 
 
Мне друг сказал: "Мужская осень,
Фигурки женщин за стеклом.
Мы красоту ценить не бросим,
Но по-иному ей поём."
 
А я ответил: "Нет, пожары,
Касанья воск, застывший взгляд.
И строф безумные отары
Ночными травами хрустят."
 
 
 
 
 
 
 
Прозрачная стезя
 
 
Тоска моя растет
с квадратом расстоянья,
что нас соединит
прозрачною стезей,
 
и нарастает лед
на тонкое дыханье,
вмораживая быт
в угрюмый мезозой.
 
Что значит: «Просто — жить»?
Невидимые ткани
забот, хлопот, прикрас
расстелем по земле.
 
Обманщик швец бежит
и простирает длани
средь них, средь вас, средь нас —
средь голых королей.
 
 
 
 
 
 
Циркуль
 
 
Как бродят за мной амфибрахиев стаи,
В вечернее небо с тоской завывая.
И статная женщина где-то вдали
Прищурит глаза в той же звездной пыли.
И взгляды скрестятся, и выберут эту
Взошедшую в темном зените планету.
И циркуль из лучиков вдруг повернется
И в души полночным признаньем вопьется.
 
 
 
 
 
 
В осенних полянах
 
 
В осенних полянах досуг утопить,
Где лужицы в желтой траве
И поздней любви одинокая нить
Запуталась в мокрой листве.
 
Ползет слизнячок по опушке грибной,
И медленно, издалека,
Набитые туго крупой ледяной,
Накатывают облака.
 
 
 
 
 
 
 
 
  Оттого что
 
 
Оттого что у роз и акаций
По-иному горят лепестки,
Что кругом шелестят и двоятся
Змейки строчек и рифм язычки.
 
Оттого что печаль уже смыла
Отчуждения зыбкий предел.
 
Оттого что меня ты любила,
Как умела. И я — как умел.
 
 
 
 
 
 
 
Таблица умножения
 
 
Мы сложность на сложность помножим —
И тропки ветвятся в лесу.
Там, в зарослях, чуткая кожа
И тающий вздох на весу.
 
Мы нежность на нежность помножим —
И ты обовьешься плющом,
Ласкаясь, смущаясь, тревожа
И зная, что буду прощен.
 
Мы честность на честность помножим —
Картинки слетят со страниц
И жизни пустынное ложе
Осушит ручьи небылиц.
 
 
 
 
 
 
Волк
 
 
Не завеса багрового шелка,
а ночной изувеченный взгляд
одноглазого бурого волка
ловит в водах свеченье наяд.
Расступитесь, зеленые глуби,
чтоб на глине таежного дна
отпечатала бледные губы
от бессонницы злая луна,
осветив беспощадные чащи,
где драконом застыл бурелом
и по следу зверушек пропащих
пробираются волки вдвоем.
 
 
 
 
 
 
 
Кортеж
 
 
Веселый заводной кортеж
по комнатам бежит
и лучик из окна промеж
фигурок мельтешит.
Одни поссорятся всерьез,
полны высоких дум,
и спрыгивают меж колес,
рыдая на ходу.
Другие мчатся налегке -
и кутерьма идет,
покуда где-то в уголке
не кончится завод.
 
 
 
 
 
 
Паутинка
 
 
Пока паутинка держала
Двух мушек почти на лету,
В их крылышках тяга дрожала
И взгляд изумрудный не тух.
 
Но жизнь, паучок ободренный,
На ниточке будней прилег
И пьет из телец растворенных
Бесцветный питательный сок.
 
 
 
 
 
 
Батуты и котурны
 
 
Батуты
 
 
С батутов веселых симпатий
Негоже прилюдно нырять
В горячие воды объятий,
Где можно себя потерять.
 
Пусть смех нарочитый и громкий
Удержит тела на весу,
Вдали от предательской кромки -
Там яблоко, змей и посул...
 
 
 
 
Котурны
 
 
      Кому быть живым и хвалимым...
                                      Б. Пастернак
 
 
Где мерится жизнь на задачи:
Решил, отложил, порешил, —
Не слышно, как сумерки, плача,
Октябрьский дождик прошил.
 
И гордые души, бросая
Немереный вызов судьбе,
С котурнов глядят, как, босая,
Она подкрадется к тебе.
 
 
 
 
 
 
За порог
 
 
Я с любимыми летал в облаках —
Проступила синева на руках.
 
Я с подружкой за грибами пошел —
Нам тропинку преградил частокол.
 
Я однажды заступил за порог —
И назад уже вернуться не смог.
 
 
 
 
 
 
Прекрасный обряд
 
 
                           1
 
 
Прекрасный обряд ожиданья
Зеленой фатой шелестит
И в кронах ночного сознанья,
Как дрозд, амфибрахий летит.
 
Что ждет нас на донышке встречи —
Усталость сомкнувшихся тел,
Иль гомон веселых наречий,
Иль мысли туманный предел?
 
 
                             2
 
Опять в длинноногой фигурке
Незримые токи гудят,
Мелькают узоры мазурки
И рыжие шкурки зайчат.
Свернись же калачиком нежным,
Счастливая плоть, и усни.
И белой ладони подснежник
Зажжется в полночной тени.
 
 
 
 
 
 
Родник
 
 
Это просто родник
        Различат ли прохладные струи
Что за слово язык
        Укрывает вблизи альвеол
Кто к теченью приник
        И травинки в потоке целует
Где зеленый тростник
        И гуденье напившихся пчел
 
 
 
 
 
 
Планета странная
 
 
Планета странная, с ее
морскими скалами, лугами,
и пойменными берегами,
и речью, полной до краев
слюдой бормочущих ручьев,
так медленно, неотвратимо
взошла на темном небосводе
и направление приливов
меняла вопреки природе,
и не спеша скользила мимо,
как облака плывут к закату,
и изменялась прихотливо,
как сон, запомненный когда-то.
 
 
 
 
 
 
Сплетенные корни
 
 
Сплетенные корни, раздельные кроны,
Что слушают вечером шум удаленный,
Где птичьи семейства уснут на постое
И ветер играет ночною листвою.
И чудится ветру, что в тихом прибое
О чем-то несбыточном шепчутся двое.
 
 
 
 
 
Попурри
 
 
Где ночь уплощает безветренный сад
И кроны, придвинувшись, молча стоят,
Как будто смущаясь, что им довелось
Смешаться с кустами матерчатых роз,
Где в каменной клетке тихонько ворчат
Над косточкой памяти двое волчат –
Там тянутся ритма глухие стежки,
Прошитые кистью незримой руки.
 
 
 
 
 
 
Вечерняя сирень
 
 
Целует женщину сирень.
Горят лиловые розетки
На выпрямляющейся ветке,
И вновь прерывистая тень
Ласкает крапчатый узор
В глазах смеющихся зеленых
И в сад ныряет, где сквозь кроны
Заката тихий разговор
Собрал в кружок кусты и сливы
И воды дальнего залива.

 

Последние публикации: 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка