Комментарий | 0

Метроном

 
 
 
 
 
Кто колокол окликнул спозаранку...
 
 
1.
 
По чьим лекалам клён отлит и раскалён?
Кто колокол окликнул спозаранку
И гулом расколол кликушество ворон,
И памяти открывшуюся ранку
Засыпал солью? Кто переписал сюжет
Скрипичный на триумфы геликонов?
Фальшивит и шипит шершавый флажолет,
Терзая слух разбуженных бутонов.
Тоннель глагола кто закрыл прощальным «эл»
И по ухабам памяти покатой
Толкнул и отпустил в далёкий беспредел
Ночей, цветущих вишен и закатов?
Кто допустил из вен изгнание огня,
Вложил меж нами вертикали миль, и...
Кто времени позволил исцелять меня
Своей спасительной лоботомией?
 
 
 
2. 
 
Интродукция и рондо-каприччиозо
 
Белая пена – сирени пентакли.
Так ли, не так? – метроном заведённо.
Театр под небом – сезоны-спектакли,
И без антрактов, и нощно, и дённо.
Сумерки поздние, ранние звёзды.
Белое платье мелькало в аллеях.
Лик скрипача... «Интродукция, рондо...»
Долго, томительно... Вдруг, не жалея,
Тень Сенектуты* за юной беглянкой,
Пьяной вакханки грубое эхо...
Вслед все брегеты, кукушки и склянки:
Время вдогонку – погоня, потеха...
Эй, чародей, оборвёшь, вакханалью?
Сдавишь ли горло пронзительной мукой
Хроносу, чтоб захлебнулся печалью –
Мощным туше ликования звука...
Осень уловит в пастельные сети:
Лист лавальер** и валетом – зелёный.
Рондо... Кружит, забавляется ветер
Алым кленовым воланом, лимонным.
Красок разгул зачеркнёт в одночасье
Варвар Норд-ост, чтобы только белели
Дали, дороги да призраки счастья –
Белое платье, сугробы сирени ...
Рондо метели... Всё – рондо метели...
 
________________
* в римской мифологии богиня старости
** желтовато-светло-коричневый цвет
 
 
 
3.
 
Так опадают свечи и волна,
И нрав, и боль, и нежный синий вечер,
И звёзды собираются на вече,
И на сосну спускается луна.
А время с глаз смывает пелену,
И взор становится ясней и зорче.
Ах, эта жизнь пригОршней многоточий...
Но почему, скажи мне, почему
Тропой лесною, милею морской
По клетке календарных заточений,
По кругу заблуждений и прозрений
Ты неотступно следуешь за мной?
Я говорю: «Не ведаю пути!»,
А ты молчишь и мне в затылок дышишь.
Кричу: «Нет сил!», но будто бы не слышишь.
Я задыхаюсь, голос мой всё тише:
– Я не могу идти!
– А ты лети, лети!...
 
 
 
4.
 
О чём поёшь, весенний птах,
Заливисто и безмятежно?
И что ты, ветер – вертопрах,
Нашёптываешь розе нежной?
Скажите мне, какая веха
Перечеркнёт былые дни?
Чьих голосов вы нынче эхо,
И где они?
 
 
                   
5.
 
А мне, любительнице утр
В садах апреля,
Полярных льдов, небесных руд,
Судьбы качелей,
Челом не бить, не ворошить
Золы остывшей –
Мне плыть, вплывать на зов души
В цветенье вишен.
Я знаю, кто меня зовёт,
Чьё это пенье,
Кому на радость мой полёт
В цветочной пене,
Чьи тени тянутся, кружАт
В забытом вальсе,
Кто ландышами век назад
Не надышался.
Вам слух и выдох мой, и вдох,
Лавина вишен...
Вся радость жизни – тайный долг
Вам, недожившим,
Шагнувшим в ад и вой огня
Тех, чёрной славы
Печей,
где не было меня...
А быть могла бы.
 
 
 
 6.
 
Лавина лиловой сирени –
Властительный плен альвеол.
В цветочной пыльце и колени,
И лоб, и цветастый подол.
Зелёное зеркало лета
Лежало в оправе пруда.
Какие давались обеты,
Какая всходила звезда!
Но времени шутки забавны –
По маятнику щёлк да щёлк...
Кукушка-игрушка исправна,
Лесная умолкла. Ещё
Откликнись, обманщица-птаха,
И в сети свои улови!
Взошедший на плаху без страха
Всё грезит ещё о любви.
А время, уже облаками
Души размечая полёт,
Спешит и большими глотками
Остатки неведенья пьёт.
 
 
 
7.
 
Разведи акварель до оттенка:
Будет нежен над вишнями пар –
Еле видимой розовой пенкой,
Слабым эхом небесных отар,
Оторочкой младенцу-бутону
И бурлеском невидимых волн
Непроявленного флогистона
По верхушкам разбуженных крон.
Раствори эту каплю печали,
Чтобы стала живою вода.
Так бывает в конце и начале
И не будет уже никогда...
 
 
 
Соловьиные молитвы
 
 
 
1.
 
Господи, храни птенца –
Желторотого, родного!
Он щебечет без конца,
Он летает бестолково,
Но бывает, как бы вдруг,
Сам того не понимая,
Золотой и чистый звук
Он из сердца извлекает –
Видно, зернышко души
Прорастает потихоньку.
Господи, не разреши
Кукарекать соловьёнку!
Подари ему, как мне,
Это тайное уменье:
Вверх, по звуковой волне
К звёздам до изнеможенья
Восходить, чтобы как срок
Нам настанет распрощаться,
Он умел на звёздный ток,
И на ветер опираться.
 
 
 
2.
 
Возьми смычок! Возьми скорей!
Обрушь, мой мальчик, Бога ради,
Неомрачённого Вивальди
На высохшее русло дней!
С ума сойти! С ума сойти! –
Как накатило, подхватило! –
Провинциалочка-душа
Глаза от счастья закатила
И поплыла туда, за край
Земной бессмыслицы и быта –
Вся жизнь – разбитое корыто,
А ты – играй, играй, играй!
Ликуй! Душе, вслед за тобой
Позволь взойти над отчужденьем,
Над горьким счастьем заблуждений,
Над вечной ямой долговой!
Когда-нибудь ты мне простишь
То иудейское упорство,
Что от грядущего сиротства
Тебя спасёт. Играй, малыш! –
Твержу, – играй, смотри, внемли! –
Не приведи, Господь великий,
Дитя без книги и без скрипки
Однажды бросить меж людьми!
 
О, ты меня ещё не раз
Поймёшь, когда в печаль и стужу,
Коль не свою – чужую душу
Утешишь, как мою сейчас.
 
 
 
3.
 
Ах, какая тишина! –
Август, лето на исходе.
На деревьях седина,
Дождик ходит в огороде.
Но за тучами светло,
И оттуда свет струится
На оконное стекло –
В доме, запрокинув лица,
Два подростка в забытье
Водят по скрипичным струнам –
По незримому пути
Две волны светло и юно –
Золотая с голубой
Ходят в вышине бездонной.
Нимб сияет золотой
Над её лицом мадонны,
И восходит тот же свет
Над его библейским ликом.
Нет времён, страданий нет! –
Только звуки, только блики...
Так на древнем полотне
И в старинном мадригале
В том же свете, в том же сне
Эти двое наиграли,
Отпустили в голубом
С позолотою круженье
Вариации времён,
Тем и судеб повторенье...
Скоро осень из-за туч
Зазвучит в ключе скрипичном.
Надо всем взойдёт привычно
Месяца басовый ключ...
 
 
 
4.
 
Прощанье сдавшегося сада –
На ветер золото дерев.
Он приступ долгий листопада
Смирением преодолев,
В поток эоловый, кленовый
Впадает в сон и забытьё:
В цветенье вишен в мае новом,
В небес весеннее шитьё...
Моё дитя, моя отрада,
На грани «быть или не быть»
Безмолвье горестное сада
Я всё учусь переводить
В земную речь, вникая в знаки
Судьбы, размытые луной,..
Грек Зорба танцевал сиртаки...
Пой, мальчик мой, пой, мальчик мой!
 
 
 
5.
 
Вот девочка пробует кисти –
Ребёнок подросток, росток
В преддверии будущих истин,
Земных и воздушных дорог.
Глаза её влАжны газельи,
И больше неведомо мне,
Какие кружАт карусели
Её по весне и во сне.
Художница в нише пейзажа –
В плену облаков и стрекоз,
От вечных, беглянка пропажа,
Родительских гроз и угроз.
Полётов невидимых автор
Поверх суеты и молвы,
Стрела, уходящая в завтра,
Со звонкой моей тетивы.
 
 
 
6.
 
Пусть бежит себе, – не гляди, дитя,
На две амфоры – золотой песок...
Паруса мои – дни, года летят, –
Ручеёк судьбы, волосок.
Власяница – жизнь: не взлететь, вздохнуть!
Лишь любовь вольна – всю до донышка –
От меня – тебе – её вечный путь!
Забирай, лучись, моё солнышко!
Мы с тобой, дитя, из одной горсти, –
Как пролился свет от Творца отцу...
А теперь тебе будет чтО нести,
Будет чтО отдать своему птенцу.
Мы с тобой, дитя, от одной волны,
Как накроет вдруг, так пойдёшь за ней...
Всё смотрю – смеюсь: как ещё малы
Твои пальчики для моих перстней.
 
 
 
7.
 
Люблю твой смех, печальное дитя,
Газельих глаз продолговатый сумрак,
Когда кофёйный турман, охра, умбра
В палитру парка прячутся, шутя.
Кораллом, янтарём пылал аллеи неф,
И время блефовало так невинно.
Мы детские пророчества Марины
Взахлёб с тобой читали нараспев.
На раз, два, три красавица весна
Являлась нам в черешневых нарядах,
И яблонь белопенные наяды
Вплывали в штилевое море сна.
Слепец, громила-город с высоты
Не замечал наш безымянный остров,
Но нависал угрюмым, грубым монстром,
Когда б во всеоружии цветы
На страже не стояли, и стрекоз
Не вылетали боевые звенья...
Мы праздновали каждое мгновенье
Мистерий бабочек и грозовых угроз,
Но юности настроена струна,
Но крылышки окрепли – улетаешь...
Птенец, держись НАД городом, ты знаешь!
Пой небеса! – Не убывает то лишь,
Что отдаёшь и тихим светом полнишь...
Теперь лети.
Взошла моя луна...
 
 
 
8.
 
На ходулях стеклянных по кровельной жести
Поскакали дожди с удивительной вестью –
Будто сад заразился весенней ветрянкой;
Солнце лечит деревья зелёной морзянкой.
А наутро увидели внучки и дочки
Любопытные клювы из лопнувших почек.
И решили Елена, Алина, Алёна –
Будет много птенцов презелёно-зелёных!
Головой покачала Смыслова Надежда
И сказала, что все они просто невежды –
Знают даже Лохматов, Стриженов и Лысьев,
Что из почек проклюнулись новые листья.
И воскликнула, вдруг, эта странная Сима:
«В почках листья-птенцы... Ах, как это красиво!».
 
 
 
9.
 
Ангел Анна! – Облако, звезда!
В забытье, когда зовут к обеду,
С книгою, укутанная пледом,
Ангел Анна, где ты и куда
Исчезаешь? На каких качелях
Два недоумённых, два газельих
Глаза распахнув, летишь, мой свет,
Ангел Анна, где искать твой след?
Уж не там ли, (и в каком наркозе?)
Ты витаешь, где у вечной розы
Маленький души моей двойник
Длит в печали расставанья миг.
Иль на банте облачного цвета
Просто поднялась в начале лета,
Отрешённо глянув сверху вниз,
Королева, девочка, каприз?
Будь благословенна, недотрога!
Звук свирельный, выдохнутый Богом,
Гений во младенчестве, звезда...
Ангел Анна, где ты и куда
Исчезаешь?...
 
 
 
10.
 
Ребёнок-сорванец, но целый день
Одну и ту же слушает пластинку.
У дачников привычная мигрень,
Хозяйки внучка полную корзинку
Клубники спелой ставит на окно.
Её глаза светлы и безмятежны.
Она постарше будет – ей смешно
Занятие мальца... Пчела прилежно
Исследует клубничный сочный бок,
И аромат полыни и клубники
Настоем лета... Ей плести венок,
Бежать на пруд, к цыплятам. Солнца блики
Её слепят, и вот уже летит,
Спешит, смеётся, светом осиянна...
Обескуражен, он ей вслед кричит –
Постой, вернись! Куда же ты, Светлана?
Из «Лета» в лето возвратясь глядит:
Корзина ягод, бабочки да осы...
– Не уходи, – кричит, – не уходи!
Там у Вивальди дальше будет «Осень»...

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка