Онтологические прогулки

     Всемирная история, определяемая по Гегелю, есть непрерывный поступательный процесс развития понятия свободы на плане наличного бытия – идеи, реализация которой осуществляется в форме государства и при посредстве права.
 
    Понятие свободы в своем развитии объективируется в различные формы общественно-политического устройства, одновременно с этим делая «осмысленность» необходимым атрибутом всемирно исторического процесса. В свою очередь, право, субстанциальной основой которого является свобода, институционализирует и легитимизирует различные проявления понятия свободы, определенным образом «закрепляя» их на плане наличного бытия. Таким образом, государство здесь является формализованной при посредстве права последовательностью эманаций объективной свободы на эмпирическом уровне, формирующих развитие свободы субъективной.

    Явления, составляющие исторический процесс и придающие ему определенное качество, приобретают наличное бытие посредством становления. Понятие свободы, разворачивающееся в рамках определенного пространственно-временного континуума, является, в процессе становления, в форме совокупности непосредственно единичных объектов исторического познания – исторических фактов, проявленных эмпирически. В процессе становления, то есть в процессе перехода от абстрактного, непосредственного бытия к ничто и обратно – к бытию опосредованному, бытие приобретает качество, затем, при посредстве количества, меру, являясь в итоге в форме сущего – определенного наличного бытия исторического процесса.
 
    В указанном смысле, наличное бытие рассматривается исторической наукой в разрезе historiam rerum gestarum, а совокупность нечто, составляющих определенное наличное бытие исторического процесса, - собственно res gestas, явленные на историческом плане.
 
     На уровне наличного бытия становление раскрывается как некий процесс реализации идеального в конечной материальности. Применительно к историческому процессу становление, как представляется, имеет трехчленную структуру:
а) становление человека как становление субъекта исторического процесса;
в) становление понятия свободы как реализация объективного процесса;
с) становление социума как процесс, связывающий (а) и (в) и обеспечивающий конечное утверждение субъективной свободы как итог всего исторического процесса.

    Человек, в данном аспекте, выступает как отрицание свободы, как ее предел, когда отрицание свободы вступает в противоречие с разворачивающимся в конечной материальности становлением понятия свободы, обеспечивает тем самым ее (свободы) самодвижение в мировой истории. Завершение процесса становления свободы наталкивается на противоречие в виде воли человека, стремящейся не к тому, чтобы быть несвободной, но – напротив – к тому, чтобы, редуцировав ее неотъемлемый атрибут (необходимость), приобрести качество неограниченно свободной, что, в свою очередь, есть тотальная несвобода, а, следовательно, противоречит всей логике исторического процесса. 

     Право и государство как два уровня объективации преодоленного на каждом конкретном этапе исторического развития уровня несвободы, формализуют, наполняя конкретно-бытийственным содержанием достигнутый уровень свободы. Человек же, будучи, как мы предположили, отрицанием (пределом) свободы, соответственно, есть и необходимое условие ее существования, явленного в ее самодвижении (равно как любой предел некоего нечто есть залог бытия данного нечто) и наоборот – нечто обуславливает и существование предела самого себя. Самодвижение стремления к свободе, преодолевающее постоянное противодействие стремления к несвободе (= свободе, не обусловленной необходимостью), но одновременно и сдерживаемое указанным противодействием, дает многообразие культурно-исторических и цивилизационных форм общественного устройства, формирующих разумное для того или иного этапа исторического развития институциональное оформление противоречия «свобода-несвобода».

    Движение к свободе, то есть воплощение понятия свободы в истории, является, как было показано, борьбой противоположностей. Субстанция (понятие, в данном случае) проявляет себя на материальном плане через противоборство (столкновение), результат которого – отрицание прежнего общественно-политического устройства (или его части) и проявление новых форм институционализации свободы. Другими словами, противоборство (столкновение) есть не что иное как акциденция свободы на материальном плане и одновременно – атрибут социума (и человека как его части). 

     Столкновение есть акт волевой, следовательно, гипотетически может быть продуктом:
а) свободной субъективной воли;
либо
б) пороков воли («влечений», «произвола» и пр.).

   Полагаем, что столкновение представляет собой продукт именно пороков воли, направленных (на материальном плане) на обладание некими конкретными объектами материального мира. Вместе с тем, столкновение, вписанное в логику всемирно-исторического процесса как развертывания понятии свободы, есть в том числе и способ снятия данных природно определенных влечений на пути к обретению человеком свободной субъективной воли. В этом смысле, столкновение, обусловленное влечениями, служит и механизмом их преодоления; в свою очередь, влечения, будучи снятыми, придают, таким образом, новый импульс трансформации общественно-политической структуры социума (или ее части), обеспечивая тем самым становление свободы посредством изменения качественных характеристик сущего. 

     Предположить же, что столкновение является продуктом свободной воли не представляется возможным в силу того, что мы вынуждены будем априорно предположить наличие у субъекта свободной воли, которая, как было показано, напротив, есть лишь конечный результат развития всемирно-исторического процесса. Учитывая, что свободная субъективная воля должна быть рефлектирована из внешнего наличного бытия, которое, в свою очередь также является результатом всемирно-исторического процесса, мы приходим к заключению что свободная субъективная воля должна быть рефлектирована субъектом из ничто, что в данном случае невозможно, поскольку здесь мы имеем дело с абстрактным неопосредованным ничто, из которого нечто не рефлектируется. 

    Акциденция столкновения на плане наличного бытия есть конфликт. Конфликт здесь взят в качестве родового понятия, включающего значительное количество разновидностей, следовательно, понимается достаточно широко. В дальнейшем наибольшее значение для нас будет иметь такая разновидность конфликта, как война, причем необходимо отметить предлагаемое нами разделение наличного бытия войны (войны как таковой, обладающей категорией всеобщности) и определенного наличного бытия войны (любой конкретной войны, обладающей категорией единичности). Субстанциальная основа войны оказывается, таким образом, тесно связанной с субстанциональной основой всемирной истории, во многом определяя характер самодвижения понятия свободы на плане наличного бытия и являя себя, как было показано выше, в качестве необходимого условия реализации конечной цели исторического процесса.