Комментарий | 3

Что такое любовь ?

 

 

Moijet'offrirai                                                  Я тебе подарю
Des perles de pluie                                        Жемчужиныдождя
Venuesdepays                                                Пришедшие из страны
Où ilnepleutpas                                               Где не идет дождь
Jecreuserailaterre                                         Я буду рыть землю
Jusqu'aprèsmamort                                      До и после моей смерти
Pourcouvrirtoncorps                                   Чтобы покрыть твое тело
D'oretdelumière                                              Золотом и светом
Jeferaiundomaine                                          Я создам царство
Où l'amourseraroi                                          Где любовь будет царем
Où l'amourseraloi                                           Где любовь будет законом
Où tuserasreine                                                А ты будешь царицей
 
Ne me quitte pas                                                   Не покидай меня
Ne me quitte pas                                                   Не покидай меня
Ne me quitte pas                                                   Не покидай меня
Ne me quitte pas                                                   Не покидай меня
 
 
Выше приведен фрагмент и его построчный русский перевод песни французского шансонье Жака Бреля (Jacques Brel) «Не покидай меня» («Ne me quitte pas»), написанной им в 1959 году. Эту песню в исполнение автора можно прослушать в Интернете, например, по адресу:
 
  

  

 

Меня лично в этой песне, написанной молодым Брелем, поражает то, какое место влюбленный Брель и, можно предположить, вообще любой влюбленный отводит любви в своей жизни, место, «где любовь будет царем, где любовь будет законом». В какой-то мере, это можно отнести на счет избыточного утопизма и эмоционального радикализма, свойственных влюбленной молодости, но рассуждения о любви людей более опытных и умудренных, в частности, рассуждения, наличествующие в новейшей французской философии, свидетельствуют о том, что любовь – это, действительно, нечто фундаментальное для отдельно взятого человека и человеческого сообщества в целом.  

В связи с этим возникает естественный вопрос: «Что такое любовь ?».

Попытаемся найти на него ответ во фрагменте из книги «Условия» («Conditions») современного французского философа Алена Бадью, опубликованной в 1992 г. . Этот фрагмент выбран по причине того, что его заголовок совпадает с поставленным нами вопросом: «Что такое любовь ?»

Вначале Бадью подвергает сомнению то расхожее мнение, что корпус философии «обезразличивает половое различие». Он считает, что философский дискурс, и его дискурс в том числе, адресован женщинам и строится в соответствие со «стратегией соблазнения». Современная философия, по его мнению, «подступается к полу через любовь». Бадью ставит задачу определить «любовь» как философскую категорию и показать связь, существующую  между «любовью» и «женщиной», которая легитимирует такое понятие как человечество.

Предварительно Бадью рассматривает ряд общепринятых традиционных определений любви, которые предстают как самоочевидные для обыденного сознания, но которые им отвергаются.

Он считает, что «любовь не является тем, что из заданной структурно Двоицы производит Единое экстаза». Иными словами отрицается концепция любви как экстатического процесса слияния двух составляющих исходной Двоицы – двух людей, двух личностей, двух субъектов, в результате которого возникающее «Одно полагает себя по ту сторону Двоицы лишь в качестве подавления множественности», то есть как отрицание множественности жизни в стремлении к ничто бытия-к-смерти.

Любовь не является для него также актом самопожертвования, «принесением в жертву Того же на алтаре Другого». Бадью изымает диалектику Другого из Эроса, отказываясь рассматривать любовь как опыт Другого, возникающий в процессе жертвования.

Бадью отвергает также концепцию любви, основой которой является сексуальное желание, а сама любовь выступает, всего лишь, в качестве скрывающих этот факт декораций. Такая концепция любви согласуется с концепцией французского философа Жака Лакана, согласно которому «любовь - это то, что восполняет отсутствие сексуальных отношений». В противоположность этому, Бадью считает, что любовь не восполняет отсутствие отношений, выступая сама в данном случае как некое отношение, а любовь скорее пополняет, то есть производит нечто, являясь, как считает Бадью, производством истины о том, что   «Двоица, а не только Одно, задействованы в ситуации». Ситуация для Бадью - это «любая предъявленная кон­систентная множественность, то есть: множество и режим его счета-за-одно, структура». Иными словами, ситуация для Бадью, склонного к математическому дискурсу, это наличествующее феноменальное множество, не содержащее в себе противоречий и допускающее возможность своего именования, обозначения за одно целое.

Прежде чем дать определение любви Бадью вводит аксиоматику любви, которая, как считает он, необходима «по причине глубокого убеждения, впрочем, обоснованного Платоном: любовь никогда не дана непосредственно в сознании любящего субъекта». То есть Бадью полагает, что схватить сущность любви через чувства и страсти любящего субъекта невозможно, так как сам любящий субъект  детерминирован, обусловлен любовью. Поэтому знание любви схватывается не в чувстве, а в мысли.

Аксиоматика Бадью включает следующие аксиомы:

1.В опыте даны две позиции.

Здесь опыт понимается Бадью в  самом широком смысле, тождественно базовому понятию «презентации» в философской онтологии бытия. Для Бадью презентация – это бытие в процессе своего разворачивания, допускающее форму бытия-множественным, и она соответствует неконсистентному множеству, то есть допускающему наличие в нем противоречий, что исключает возможность его обозначения через одно. В презентации имеются две позиции – позиция «женщины» и позиция «мужчины». Однако, наличие этих двух позиции может быть формально установлено задним числом, ретроактивно только любовью, в соответствие со второй аксиомой.     

2. Эти позиции полностью разъединены.

Термин «полностью» здесь следует понимать буквально, то есть, что множество общих точек пересечения подмножеств, соответствующих позиции «женщина» и позиции «мужчина», есть пустое множество. Такое состояние дел Бадью именует разъединением. «Разъединение не может быть обнаружено, оно не может само стать объектом конкретного опыта или непосредственного знания. Ибо такой опыт или знание сами находились бы в разъединении и не могли бы встретиться с чем-либо, что говорило бы о другой позиции». Иными словами, знание о разъединении, если бы таковое было возможным, должно предполагать наличие третьей позиции, помимо двух ранее указанных. Но это запрещает третья аксиома. 

3. Третьей позиции не существует.

Поскольку обозначение, артикуляция разъединения не могут быть произведены в опыте, исходя из одной из указанных двух позиций, то необходимо их пополнение, но не через введение третьей суперпозиции по отношению к исходным двум, а пополнение событием, результатом которого будет любовь. Следует пояснить, что для Бадью событием является момент фиксации ситуации, то-есть фиксации превращения некоего исходного неконсистентного множества в консистентное, предполагающее его именование в режиме счета-за-одно, в данном случае именование словом «любовь».

4. Дано только одно человечество.

В данном случае под «человечеством»  Бадью понимает историческое тело, поддерживающее четыре типа родовых или истинностных процедур, в качестве которых выступают наука, политика, искусство и любовь. «Человечество — это то, что поддерживает бесконечную сингулярность истин, которые вписываются в эти четыре типа». Бадью рассматривает человечество как следствие, результат возникновения истины в истинностных процедурах - в политике как эмансипаторной, в науке как концептуальной, в искусстве как креативной и в любви как несводимой к сентиментальному и сексуальному.

Бадью обозначает человечество как функцию Н(х), в качестве аргумента х которой выступает ноуменальный, в терминологии Канта, субъект, то есть человек, обладающий свободной волей и не обусловленный феноменальным миром. Если таковой субъект задействован, активирован одной из четырех истинностных процедур, то множество аргументов х в таком случае непусто и, следовательно, начинает существовать, определенная на этом множестве аргументов функция Н, то есть человечество.   

Активирование истинностных процедур осуществляется по Бадью посредством оператора верности – базовой процедуры ноуменального субъекта Бадью, осуществляемой им в рамках осуществляющегося события. Верность событию субъекта состоит в организации субъектом серии  случайных запросов с его стороны относительно возможности включения дополнительных элементов, взятых из исходного неконсистентного множества для ситуации, в формирующееся консистентное множество осуществляющегося события или, иными словами, присоединения дополнительных предикатов к имени события.

Таким образом, четвертая аксиома Бадью утверждает, что функция человечество Н, определенная на множестве аргументов четырех типов, соответственно представленных четырьмя субъектами – в политике активистом, в науке ученым, в искусстве поэтом, художником и т.п. и в любви Двоицей, влюбленный(ая)-возлюбленный(ая), является однозначной независимо от типа аргумента ее области определения, то есть типа истинностной процедуры. Бадью отмечает, что аксиома о том, «что существует лишь одно человечество, будет означать: любая истина имеет значение для всего несущего ее исторического тела». Таким образом, истина как порождающая человечество не зависит от типа аргументов, ее, истину, порождающих. Бадью пишет об истине, что, «она — единственное, что обладает этим качеством, и именно поэтому истина будет именоваться родовой».

Если сопоставить следствия из четвертой аксиомы с первыми тремя аксиомами, то возникает проблема, которую можно сформулировать следующим образом: Как согласовать утверждение, что истина независима от типа аргументов, если четвертый аргумент – любовь, включает «две позиции, мужчины и женщины, которые радикально разъединены в отношении опыта в целом ?» Поскольку любовь, четвертый аргумент, через позиции «мужчины» и «женщины» Двоицы принципиально сексуирован, понимая под этим, согласно Лакану, не биологическую сексуальность субъекта, а его вписанность в сексуальное различие, то можно предположить, что истины, порождаемые истинностными процедурами других аргументов (политики, науки, искусства) также будут сексуированы.

Однако, Бадью так не считает и утверждает, что несмотря на радикальное разъединение позиций «мужчины» и «женщины» в Двоице любви и невозможность третьей позиции, тем не менее могут иметь место «истины, являющиеся родовыми, изъятыми из любого позиционного разъединения», то есть транспозиционные истины. Такое утверждение содержит в себе парадокс, и «любовь является именно тем местом, где имеют дело с этим парадоксом».

Суть парадокса заключается в том, что с учетом тотальности разъединения двух позиций и отсутствия третьей позиции две позиции не могут быть сосчитаны за две. Две позиции – «это то, что из любви видимо для третьего», третьего, который не является отдельной, третьей позицией.

Как следствие необходимо изменение первой аксиомы, которая теперь дается Бадью в следующей формулировке:

1бис. Дана одна позиция и дана другая позиция.

Бадью поясняет это изменение в аксиоме следующим образом: «Даны «одно» и «одно», не образующие два, единичность каждого «одного» при этом неотличима, хотя они тотально разъединены, от единичности другого». Это есть Двоица, относительно которой Бадью пишет : «Чтобы одновременно удержать и разъединение и то, что существует истина разъединения, необходимо исходить не из сознания любящего, но из любви как процесса. Скажем тогда, что любовь является именно свершением Двоицы как таковой, сценой Двоицы». Иными словами, любовь выступает как третье, как сцена, где возникает Двоица. Двоица как событие «удерживается лишь через именование, и это именование представляет собой декларацию, признание в любви». «Осуществляющаяся в любви Двоица является подлинным именем разъединенного, схваченного в его разъединении».

Таким образом, любовь как сцена Двоицы производит истину разъединения, которая состоит в том, что любая истина возникает парадоксально из рассмотрения ситуации в ее разъединении, но и с удержанием некоего Единого в ней, и «именно этим «Единым-множественным»  удостоверяется любая истина». Поэтому, считает Бадью Лакан прав, утверждая, «что не существует сексуальных отношений, ибо любовь основывает Двоицу, а не соотношение Одних в Двоице».

Любовь, производя истину разделения, тем самым обеспечивает универсальность истинного и наличие только одного человечества.  Бадью пишет: «Иначе говоря, функция Н(х) обладает значимостью, лишь поскольку существует родовая любовная процедура». Из этого можно сделать вывод, что если нет любви, то нет и человечества.

Сопоставляя разъединенные позиции «мужчины» и «женщины», представленные в Двоице, Бадью подчеркивает разницу их ориентаций по отношению к Двоице. Позиция «мужчины» утверждает разъединенность в Двоице, или ничто Двоицы, а позиция «женщины» ориентирована исключительно на Двоицу или «ни на что, кроме самой Двоицы».

В этом контексте, пишет Бадью, истинностные высказывания позиций будут различаться следующим образом:

1)  достоверное мужское высказывание: «Истинным будет то, что мы были двумя, но никоим образом не одним»;

2)  не менее достоверное женское высказывание: «Истинным будет то, что мы были двумя, и иначе нас не было».

Таким образом, предназначение позиции «мужчины» в любви состоит в замене Единого Двоицей и оно является сущностным, логичным по своему характеру, в то время как предназначение позиции «женщины» состоит в направленности на само бытие и является в силу этого онтологическим.

Подчеркивая эту разницу в отношении к человечеству, функции Н(х) Бадью отмечает: «В отношении функции Н(х) именно позиция женщины поддерживает универсальную всеобщность, а позиция мужчины метафорически диссеминирует виртуальности единой композиции Н».

Поэтому, заключает Бадью: «Если принять, что Н является виртуальной композицией четырех типов истин, можно утверждать, что для женской позиции любовь связывает все четыре типа и что лишь при условии любви человечество, Н, существует в качестве общей конфигурации». Иными словами, необходимыми условиями существования функции Н(х), человечества являются женщина и любовь.

В свете всего изложенного те высказывания о любви, которые в песне Жака Бреля, упомянутой в самом начале, представали как поэтическая экзальтация и неуместное преувеличение, на самом деле, если согласиться с Бадью, просто являются весьма поверхностным и неадекватным выражением того суждения, что если нет женщины и нет любви, то также нет и человечества.

Что нужно человечеству и нудному "шансонье"?

Онтологическая прогулка Анатолия Власова врозь с  Богом.

"Вначале было Слово и ... был день шестый. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И был вечер, и была ночь, и было утро... и создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, помощницу и привел ее к человеку...и был седьмой день и увидел Бог, что это хорошо..."

Работа "Условия", «Conditions» была опубликована во Франции в 1992 году, и представляет собой сборник эссе-дополнений, разъяснений к тому, что остается для Алена Бадью магнум опус (лучшей, наиболее его амбициозной работой) и наиболее исчерпывающим изложением его философской системы, "Бытие и событие" (которая впервые появилась в 1988).(Отзыв от Нины Power, Roehampton университета.)

Работа "Условия"  состоит из Введения от Франсуа Валь, давнего соратника Бадью, и семи глав, пятая из которых поименована им: "Философия и Любовь" с подрубрикой: "Что такое любовь?". Франсуа в своем Введении жестко подчеркивает, что условия не должны быть прочитаны без предварительного уяснения системы в целом, хотя сами дополнения имеют свою самостоятельность, но самостоятельность различную. Сам Ален в "Что такое любовь?" в главе: 4. Условия существования человечества, пишет, что  "Под «человечеством» я понимаю то, что обеспечивает поддержку родовым, или истинностным, процедурам", и отсылает нас в "Бытие и событие", поскольку только там он сделал попытку "построить онтологию из этого прилагательного (родовой).

Отсюда,  достаточно двусмысленен статус "женского" у Бадью в "Что такое любовь?", поскольку он подытоживает во всех эссе "Условий" сквозными темами свои базовые Условия картины современного мира (а Условия и являются теми основаниями, на которых построен современный мир в интерпретации Бадью).

Заключает эссе "Что такое любовь?" следующее положение: "Таким образом, «женщина» — это та (или тот), для кого изъятие из любви обесценивает Н(х) (функцию человечества) в его других разновидностях — в науке, политике и искусстве".., делая отсылку в другом месте текста на связь онтологии любви с онтологическим статусом Эроса у Платона, о котором целомудренный Алексей Лосев в "Очерках античного символизма и мифологии" писал как о пидаристическом казусе Платона:  "Любителям платонизма и в особенности "Пира" я должен, прежде всего,  сказать, что в "Пире" решительно нет никаких даже намеков на взаимную любовь мужчины и женщины. Везде имеется в виду только любовь между мужчинами, любовь мужчины к мальчику или юноше...не прелесть ли, когда Платон пишет об "истинных" педерастах (процедурах истинности по Бадью?!)... наконец, если принять во внимание всю ту обстановку, в которую Платон поместил своих защитников любви, то эта защита примет прямо характер ночного кошмара. В "Пире" - обстановка буквального кабака. Ораторы собрались после невероятного пьянства, так как они уже не в силах пить дальше, и Эриксимах предлагает "пить каждому столько, сколько он пожелает, без какого бы то ни было принуждения (176е). Решают пьянство до потери сознания заменить разговорами о любви, - хороши же будут разговоры! И действительно, речь Павсания об Афродите Небесной прерывается икотой Аристофана, которая достигла таких размеров, что врачу пришлось ее унимать специально (185с-е). Когда же она у него прекратилась, наступило еще нечто худшее: он начал свою речь об андрогинах. "Когда же они (наилучшие мальчики) возмужают, они становятся педерастами; природа не побуждает их жениться и производить детей" (192ab) и т.д."

Как видим, Аристофан вслед за Богом различает ценность "женщины" и жены по дню их сотворения: шестому и седьмому, разделенному ночью (любви?!)

Ну и у Бадью: Что есть желание?

"...любое обнажающее раскрытие тел вне связи с любовью является в строгом смысле мастурбационным; оно имеет смысл лишь изнутри одной позиции.
Это никакое не осуждение, а лишь простое разграничение, поскольку «сексуальная» мастурбационная активность является вполне разумной со стороны каждой из разъединенных позиций".

А что тогда "любовь"?

«Женщина» — это та (или тот), кто отправляет любовь в путешествие и желает, чтобы любовная речь повторялась и обновлялась".

"...желание, какой бы ни была сексуация, является гомосексуальным, тогда как любовь, даже между геями, является принципиально гетеросексуальной.
Проход любви через желание, о чьей проблематичной диалектике я говорил выше, может быть высказан так: заставить гетеросексуальное любви пройти через гомосексуальное желания.
В конечном счете, оставив за скобками пол тех, кого любовная встреча назначает к истине, лишь внутри поля любви даны «женщина» и «мужчина»!!!!- говорит Ален (кавычки везде в тексте принадлежат ему) и продолжает, - "но вернемся к человечеству"...

  Но мы, к сожалению, не можем  последовать за Бадью в поля семантики его текста с таким Виргилием-Нильсом как наш Анатолий Власов (Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу,  Утратив правый путь во тьме долины...), персонажа не из сказки "«Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями», а, скорее, персонажа разухабистой оперы "Анатолий Власов-Сусанин" скорбного нашего платоника Миши Глинки.

В седьмой день  сотворения жены нас вывел из заколдованного мутного (мудного?) леса "русский Вергилий", не дав вкусить божеского вкуса "женщины", о которой так ноет его "шансонье" в начале его онтологической прогулки к застиранным носкам и разбитому корыту семейного уюта...

Текст "Что такое любовь"? можно посмотреть здесь.

Ура: философы - за женщин!!!

Боже мой, как много надо знать и уразуметь, чтобы дать философское обоснование, казалось бы, явной данности: "если нет женщины и нет любви, то также нет и человечества" .

Можно, конечно, иронизировать по поводу различных  терминологических и феноменологических  определений и подходов, некоторой теоретической "зашоренности " текста, однако, это никоим образом не отразит нашего отношения к его сути.

Статья, в основном, представляет собой пересказ взглядов французского философа  Алена Бадью на проблему Любви, изложенных в его работе "Условия". Признаюсь: с этой  книгой  я не знакома. И уже только за одно то, что автор познакомил нас с основополагающими ее тезисами, следует быть благодарными ему.

Вместе с тем, мой не просвещенный взгляд отметил некую  навязчивую механистичность

в трактовке самого понятия "человечество" : "В данном случае под «человечеством»  Бадью понимает историческое тело, поддерживающее четыре типа родовых или истинностных процедур, в качестве которых выступают наука, политика, искусство и любовь. «Человечество — это то, что поддерживает бесконечную сингулярность истин, которые вписываются в эти четыре типа». Бадью рассматривает человечество как следствие, результат возникновения истины в истинностных процедурах - в политике как эмансипаторной, в науке как концептуальной, в искусстве как креативной и в любви как несводимой к сентиментальному и сексуальному..."

Соединение не однопорядковых образований: форм общественного сознания

и...любви. Тогда вполне закономерный вопрос: а почему не религии? Или не музыки? Этики, морали вообще? Искусственная метафизичность, не более.

И второе.

Очень не убедительный подход, по-моему:

"1)  достоверное мужское высказывание: «Истинным будет то, что мы были двумя, но никоим образом не одним»;

2)  не менее достоверное женское высказывание: «Истинным будет то, что мы были двумя, и иначе нас не было»".

Это же из чего следует? Якобы мужчина, пребывая в объятих женщины, думает, что их двое, и они разные, а женщина, что ее нет, она есть только как  двое. Батюшки, да это же надумано все! В страстном объятии нет ничего, кроме чувствования, поглощения друг другом, это то единство противоположностей, в котором есть тождество страсти, способного родить новую жизнь.

Но я , как женщина, согласна простить Бадье такие его субьективные представления , коль скоро они привели его к приятному  выводу, помните, как в песне поется: "без женщин жить нельзя на свете, нет!.."

Тем более, что скоро 8 Марта!

 

 

Так что же есть Любовь не по Бадью?

Кажется, философско-математический дискурс автора просто топчется и вязнет в самом себе, пытаясь схватить то, что, ну никак не хочет ухватываться. Все эти "Двоицы" и "множественности" - всё более двоятся и ещё сильнее множатся. Пожалуй, лучше всё-таки послушать песню Жака Бреля или что-нибудь из Beatles, чем пытаться понять ну хоть какой-нибудь пассаж из этого текста. Навсидку: "любовь выступает как третье, как сцена, где возникает Двоица. Двоица как событие «удерживается лишь через именование, и это именование представляет собой декларацию, признание в любви». «Осуществляющаяся в любви Двоица является подлинным именем разъединенного, схваченного в его разъединении».

Влюблённые всего мира - вам всё понятно, что с вами происходит?

Настройки просмотра комментариев

Выберите нужный метод показа комментариев и нажмите "Сохранить установки".

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка