Литературная критика

Если вслушаться в щелчки поленьев при колке дров: ясен-неясен шум топящейся печки, если вслушаться  в щелчки при колке сахара – чувствуешь сладость чая.

ХР  УСТ

Что происходит с поэтической строкой, когда она записана на бумаге? –Как правило, ничего. Тогда запись – откладывание про запас чтения стиха вслух: действия уст. Или про себя. Бездействия уст.

Но ведь запись – это переложение в другую знаковую систему, перевод, и, как перевод – необратима. Ассигнации вместо золота. Денатурат.

Записанное слово склонно распадаться: Конь и як – ресторанчик в Е-бурге. Да и сам Е-бург или Катер е – тоже такого рода распад. Это игровое начало рекламы: обратить внимание на слово, зашевелить язык. Что-то детское
Это деление и сложение запускает в ход глупейшую дисфункцию языка: над-ругательство над словом.

Если понять это как самоцель: коверканье в ожидании…

 -Чего?

Зависнуть над знаком: детский пальчик проводит по запотевшему стеклу, соединяет капли в струйки, размазывает варенье по столу: тоска по протознаку по необязательному, желание несказанного несказанного. Знак как случайность.

Но если сущность поэзии понимать как откровение самого языка, а не души поэта, как гул языка по Барту, как бессодержательное откровение его собственной красоты, то дело наше примет иную окраску.

Хруст хрип храп хромого слова теперь – вспышки электросварки, между ними ослепление тьмы. В этой тьме незрима тема: слитный гул.

Разные регистры языка рассечены. Это рассечение выдает его объем. Объем гулок.

Желание сказать, то самое: Я слово позабыл, что я хотел сказать… - теперь не высказано, не названо даже, оно повисает как мука, как мука на порванной паутине слов.

                                                    Екатеринбург, март 2019

В качестве иллюстрации: Тарас Мазепа "Слово соче тань и я".