Поэзия

* * *

Давеча видел Вас в гробу;
Вы ведь и там не изменились!
Вы, как принцесса на бобу,
На нас оттудова глумились.

Венки обиженно размылись,
Издёргал щёки дождь лозой,
А мы стояли и давились
Дешёвой беличьей слезой!


* * *


По течению Великой Реки
Поплыли лицом вниз рыбаки -
Не шумели они, не гребли,
Не хотели, (а может - не очень могли)
Но попались в запрошлом веку
На калёный крючок - Рыбаку!

А Рыбак, как подёрнул их от полыньи,
Так двоих - головой об Лёд,
И в Котёл - деньрожденьишный суп Свиньи! -
Одного сам сырьём он отправил в Рот,
Одного взял за Зад (или то был Перёд?)
Да послал сторожить Дома и Сосуды,
Что дремлют в Меду,
А последний рыбак очутился на Льду
И тотчас же сошёл с ума...


* * *


К нам в райцентр приехал мужик
Из деревни Дырявое Тесто,
У забора к земле он приник
Не найдя себе путного места

Трогал глину неловкостью рук,
Нюхал травы, стонал и смеялся,
Был как сало на вкус, пах как лук,
Тихо бздел, чуть погромче боялся

Он асфальта немытых страстей,
Чёрных труб, в никуда уходящих,
И героев, до времени спящих,
В старых книгах для мёртвых детей... 


Наполеон


Помолимся слащавому
Французскому торту!
Помолимся прыщавому,
Оскоминой во рту!
Помолимся-оскомимся -
Раз революсийон,
А после - оскоромимся -
Бо то ж - Наполеон!


Я жду тебя


В этом городе, где все урны пахнут Невой,
Где все шлюхи кривляются розовыми губами,
Где подохли все сны, а время стало халвой,
Где мы снова бьёмся о лёд полысевшими лбами.

Где вся суть опустела и пылен постылый день,
Где дома, как гробницы и в ужасе некуда деться,
Где подъезды домов давно провалились в тень,
И свет в окнах блуждает, как призрак былого соседства.

Где плоть города - камень и имя ему - гранит,
И она здесь сковала всё - и тебя и меня,
Погребальной песней в кронах деревьев звенит
Уходящий солнечный луч февральского дня.

Где и небо, как саван, навечно накрыло нас,
Где над профилем крыш тёмной ночью желтеет луна,
Где огни фонарей стреляют, как пули из глаз,
В почерневший китайский фарфор беспробудного сна.

Я жду тебя.


Изломнуто-оспорло


Изломнуто-оспорло,
Взято c комком в кавычки;
У города - за горло,
У Ницше - да за нычки!

Словями не ополбясь,
Со лбом не слобызаясь,
С дурилкой не омолвясь,
Со снегом не сползаясь

Царапаясь о дышло,
Сквозь патрубок зловейный,
Чего, в натуре, вышло -
По ейну, бля, по ейну!

Я это кровью драже
Заполощу-замою,
Дабы на летнем пляже
Христосоваться с тьмою;

Когда нас Умань манит
И давит под народом,
И чередой дурманит,
Морочит новым годом,

Когда cмех ссыльных пятен,
Коричневых, целковых,
Кроватен, блатен, ватен,
Любовью бестолковых,

Когда зимой землится
Приветливое чудо
И хладный окунь мнится
В проникновеньи уда,

Когда зола немеет,
Пустеет старым звуком
А вобла не имеет
ПривкУс собачки с луком,

Когда сырец крепчает,
А сухость мановеет,
Когда волос мещает,
А грелка тупо греет,

Тогда и вспомнить можно,
И взять комком за горло,
Бледнея осторожно,
Изломнуто-оспорло.


* * *


На влагалины прогалину
На влагалины прогалину
На влагалины прогалину
Опускался Гершля нос

У него носки в полосочку
У него гробочки в досочку
У него губочки в сосочку
И труха от папирос

У него душа сермяжныя
Рапросталась банным веником
Да берёзовыми слёзами -
Сердце соком изошло

У него звезда бумажныя
Да на ниточке под члеником
Под резиновыми розами
Чудо моцное взошло 

У него грибок на вилочке,
Жизнь трепещется в бутылочке
Замирает сном в могилочке
Потный бяша - дядя Страх

У него-то сны дремучие,
Мысли тараканотьмучие
И намеренья ведь сучие
И огонь Любви в кострах

У него бомжи невинные
Коротают ночи длинные
Коротают ночи блинные
Ручкой ржавого ножа

У него-то стрёма времени
И Сократ гнездится в темени
Кровь гнилая роду-племени
И мозги покрыша ржа

У него... ?!!
Да впрочем, совестно,
И мне кажется, чудовестно,
И конечно - прикословестно
Вам рассказывать о нём

И конечно же - упадостно
Да к тому же - сладогадостно
И совсем, совсем уж радостно
(Ведь для этого жЫвём!)

У него души прогалина
У него души влагалина
Чёрный ворон, красно зарево,
Да горбатый шнобель-нос

У него носки в полосочку
У него гробочки в досочку
У него губочки в сосочку
И труха от папирос...


Сноха


Сотрясалась сноха, сотрясалась сноха!
Cотрясалася в день выходной,
Бо у ней в волосьЯх завелася блоха -
Песнью диавольской, бля, заводной!

Сотрясалась сноха, билась крупом об стул,
Головешкой - по краю стола,
А из горницы в зал ветер правильно дул,
Мимо красного, значить, угла -

Где висели иконы партейных вождей,
Приторочены к дубу доски,
И хотелось снохе видеть разных людей
Из-за русской пiздатой тоски.

И хотелося ей всех их видеть и брать
За промежность насущных идей,
И хотелося ей гнойно бредить и рвать
На клочки этих чудных людей.

И подумалось ей, сквозь блошиную спесь,
Сквозь совместный, ея крови, пир,
"Ежли было вчера, ежли я ныне здесь,
Что же завтра придёт в энтот мiр?"

И упала сноха, посинела сноха,
Умерла, изошла, как во сне, 
Покосилась доска, поиссохлась доска -
Криво Сталин висит на стене...


Топология


Топология синих поступков
Совершенных в малиновой мгле,
Талость воска серебряных кубков
На распахнутом в нежность столе!

А вокруг – лишь неясные стены
Чёрный мрамор, да саван небес...
И холодные, вечные вены,
И крестов лабрадоровых лес. 

В лицах – Зеркала мутная мякоть,
В душах – Робота рудный Предел,
Не пристало Любви трогать слякоть,
Не пристало ей быть не у дел!

Нам грядущее встречу назначит
Завтра, в Доме Закрытых Дверей,
Настоящее в свитку заплачет
Под мерцание чужих фонарей.

Утро память берёмную вскроет
Вечер будет пронзительно бурн...
И к рассвету печаль нас накроет
Рыжим пеплом кладбищенских урн!


* * *


Хбода, хбода -
Без отхода,
Кукарачат поезда,
Целых три свинцовых года
Наступают холода.

Коля, Федя,
Взяв заточку,
На закате трудодня
Запихали в черну бочку
Сиплым ворохом меня.


* * *


На тёплый кафель городского морга,
В коричневых, в полосочку, носках,
Сержант Бобров попал из военторга -
Внепланово, нелепо, впопыхах.

Его везла куда-то неотложка,
Да вот, представье, и не довезла!
Теперь лежит он, скорчившись, как кошка,
Лежит сержант на краешке стола...

Как жить нам дальше? 
- А никак!
Зачем-то жЫдзни сумасброство?
Да плоти пламенное скотство?
Душонки подкидной дурак?

Ненафига. Сержант уснул.
Сержант всех приглашает в NULL.


Грустно быть Трупом


Грустно быть Трупом -
Не в жмых и не в волость!
Волчьим тулупом -
Не в жменю, не в полость.

Скоромна та красота,
Что зиждится вне Жывота!

Грустно быть Трупом Советским,
Старым, в хрущобных домах,
Грустно быть Трупом Немецким
Во ебропейских умах.

Грустно быть Трупом Иранским,
Грустно быть Трупом Всех Роз,
Ну и, конечно, Американским
Грустно быть Трупом до слёз!

Грустно быть Трупом Ябрейским -
Трупом изысканным быть!
Ну и, конечно, Трупом Армейским
(Лучше об этом забыть).

Грустно быть Трупом...


* * *


Подобно лебедю из льна,
Подобно бабочке из праха,
Лечу я в сад вишнёвый Страха,
Сквозь чёрные сугробы сна -

На лиловеющей ладони,
Промеж немеющих перстов,
Поверх повернутых крестов,
Мерцает слабо Знак Погони...


* * *


В голове - трава,
Голова - мертва.
И ничто уже
Не спасёт слова.

И придёт мордва,
И уйдёт мордва,
Голове всё равно -
Голова мертва.

И опять взовьются
Огнём дрова -
Голове всё равно -
Голова мертва.

Голова мертва.
Голова дрова.
Голова скрыва.
Голова быва.
Голова дава.
Голова ува.
Голова ва ва.
Голова ава.
Голова а а.
Голова.


* * *


По бетонному чреву трубы,
Сквозь обитель томительной скуки,
Смерть картонные гонит гробы,
Превращая их в детские руки...