Поэзия

Giovinezza, giovinezza, primavera di bellezza!

Бесноватые праздники –
грязноватые признаки.
Брызговатые Разины,
как киргизы и Гизекинг;
как «Детгиз» и бездырности,
окоёмы скобрюзности –
аскептичного вырастет
из тракитчной соплюности.
Просажденье прасадасти –
стимуляция волглости,
если тюбик простат пластит,
опупетю бы волк настиг,
а типун – это гордый стяг,
отупел о колоды стук.
И кустарно кащею мстят,
новостями ощеря мзду.
Я раздумал писать про юз,
всяко звякает мелочь язв,
взяткой раны вранью в раю,
эрго, горе есть мер ничья.

Утреннее размышление о Гестии и суггестии

                                        
                                       Alles ist nach seiner Art, 
                                       an ihr wirst du nichts ändern.
Воды! Vade! Вы! Aer!
бывает бывает 
бывает бывает
Один в платье,
Другой Клодий,
Один платит,
Другой водит.

Воды! Выдр! Серпов! Воплей!
намокли намокли
намокли намокли
Один в воду,
Другой в крики.
Один Водан
Другой Фрика.

Воды! Видов! Коров! Мора!
гоморра гоморра
гоморра гоморра
Один в кламор,
Другой мимо.
Один главный,
Другой Риман.

Воды! Ваты! Вериг! Веры!
левее левее
левее левее
Один втоптан,
Другой вложен.
Один Вотан,
Другой вожжи.






Diceva: 
дочь моя, дичь моя,
плачевная, рахитичная,
это счастья исчадие – 
зачем? –
с мощами, чадящими,
как чаны
Азучены.

Пороков
отродье бранящееся,
пародия на меня в шестьдесят;
Такая бракованная,
в коробке.
Догонит годы
огонь
барокко.

Quo vadis,
иссохший исусишка? – 
«Песок пустыням несу в мешках».
Все невнимательные,
сгнивайте,
а мать-земля
вам повяжет
бантик.






Совы-самки – как звон зауми.
Я теперь говорю странно,
Я теперь говорю «саваны»
Там, где ты бы сказал «осанна».

Кони «dixit» дубы валят,
Каждый корень сидит Авелем.
Я теперь говорю «травля»
Там, где ты говоришь «правильно!».

Всем глазам голосить красным
Заповедал пророк праздности.
Я теперь говорю «рабство»
Там, где ты говоришь «здравствуйте!».

И туман лежит парашютами,
И шумами пути устланы:
Я теперь говорю «Шустов»
Там, где ты говоришь «чувственный».






ששש, или Хоронзон, salve

Ahra! Arr'ha! 
Обожаю сожженья ношу.
Сара => Сарра,
Госпожа моя – госпожа множеств.
На подтяжках изгнаний вязких
Не удержишь штанов Фазольта.
Кто там тявкнул по-египтянски?
Наказания! Казней! !מזל טוב
Заразой sei!
Саранча!
Заунывными тучами в ваших домах.
С кошмарной нежностью
«Шма» –
Ешь.
Это солнце 
Цимесом
Собравши
За обе щеки, 
– Шемеш! –
Прошивайте заживо
злачные
солончаки
зловонные.
Теперь solo noi!
Городу сломлена
Хорда.
Это мой
Всесоломонный
Вяйнемёйнен. 






modus procedendi

Мне велит 
         Анаит 
              наяда
все явленья 
           разъять 
                  на ядра:
Все тома 
        разметать 
                 на атомы,
разлатать
         на аяты
                спрятанное
в гайаватах 
           и вечных 
                   аистах. 
Сечь 
    на ямбы
           цевницы 
                  таинства.
Для свирепой 
            тесацкой 
                    ясности
Все леса 
растерзать 
          на ясени.
Всякий штиль раздирая ятями,
Мякоть ям измеряя вмятинами,
протяжённости метить ярдами;
протопластами – капли лярдума. –
Якорь яви менять на дьявола.
Видеть ярость
Слоями
явора,
о края ее бить каяком.
Собирать и вальяжно якать.