Комментарий |

Адреса. Дом двадцать-а

Скажите, а давно вам приходилось страдать? Не от зубной боли или с похмелья, а эдак, знаете, с удовольствием. Идти на слякотный двор, а потом мчать куда-нибудь на такси, чтобы пропивать последние деньги с другом - в ресторане «Тракия», потому что друг совершенно трагически влюблен в Оксану Приходько. Он даже стихи ей посвятил: «О Приходько ты моя, у тебя такая спина!»

Если бы я не был противником ёмких определений, я бы описал это сложное по запаху и способу воспоминанья страдание словом «блюз», но, во-первых, оно пошлое, а во-вторых, имя вытесняет явление. Об этом говорится в «Эссе об имени» - не помню, читал я его или писал. Если бы я не был сторонником точных определений, я бы назвал это страдание ностальгией, но она, кажется, относится к месту, а не ко времени, у нас же речь пойдет о времени действия.

* * *

Раньше (до 9 мая 1996 года и некоторое время после него) я жил просто так, без цели и без так называемого «смысла жизни». Если чем-то паче чаяния занимался, то преимущественно какой-то хуйнёй. Например, коллекционировал рецепты кавказской кухни для рекламного буклета Ставропольской авиакомпании - и жил на это три месяца. Потом промывал растворителем марки «Крот» формы для шелкографической печати. Красил стенки полуразваленного, предназначенного под снос дома. Слушал на телефонном автоответчике заунывные звуки гитары - этого, как его там… Марка Алмонда?.. нет, Майка Олфилда. Марк Алмонд - это такой пидор.

Короче, еще до всякого постинтеллектуализма жил без надежды, как следует. Мы с друзьями организовывали выставки, пили водку, красили дом и учреждали фирму оперативной полиграфии «Колумб», но во всем этом (как мне казалось) абсолютно не было смысла. А посему жить было интересно и хорошо. Однажды я поругался с женой и в знак протеста вынес в подвал картины. Немедленно нагрянула пожарная инспекция и выкинула картины вместе с остальным хламом - это было удивительно хорошо!

А теперь стало плохо.

* * *

Невозможно объяснить что-нибудь отвлеченно, словами, без непосредственного погружения: что писателю хорошо, то читателю смерть. И наоборот. Однажды стало известно, что у Оксаны Приходько опухоль мозга - это настолько соответствовало правильному страданию, что было жуть до чего хорошо!

А можно вспомнить про наступающий Новый год - кажется, 1997-й. Вы что делали в 1997-м году? Я к тому времени развелся с женой - из-за которой картины. И ухаживал за новой даже уже. В смысле, как ухаживал? Сидел дома и мужественно страдал. А жена (новая и по тем временам совершенно безнадежно будущая) встречала Новый год где-то с друзьями. Где-то в районе китайского ресторана «Панда». Я там был один раз на свадьбе моего друга - правда, он женился не на Оксане Приходько, а на другой, тоже Оксане.

То есть месторасположение ресторана «Панда» я знал. Но месторасположение моей будущей мне было решительно неизвестно! Благо, все дома в том районе частные, одноэтажные - можно по очереди заглядывать в окна. Вооружившись этой идеей, я слил в бутылку остатки вина и водки и отправился на поиски своего несбыточного счастья. Пешком.

* * *

Это, кстати, вредное заблуждение - будто нельзя смешивать вино с водкой. Был однажды такой Юра, его потом убили или он пропал без вести - чуть ли не уехал в Венесуэлу. Якобы у Юры были долги.

Так вот, однажды мы с ним собрались пить водку, но поскольку Юра был человек тонкий, со всяким Тибетом в голове, и у него даже были носки с бриллиантом, пить водку просто так, закусывая зеленым луком, мы не решились. Мы решились смешать ее с апельсиновым соком, - чтобы потягивать, не прерывая беседы, и чтобы хватило надолго. Апельсиновый сок был в пластиковой непрозрачной канистре, неполной. Мы влили водку в канистру, встряхнули и стали пить.

Выяснилось, что в природе есть две канистры! Одна с соком, а другая с остатками разливного портвейна, и водку мы, разумеется, влили в портвейн. Что ж?.. Не выливать же в раковину: а) водку; б) ценнейший портвейн!.. пришлось пить. Апельсиновый сок добавлять, правда, не стали. Но питье и без того получилось хорошим: неспешным, вдумчивым - словом, долгим питьем. Мы прекрасно провели время.

* * *

Так вот, слив остатки в бутылку, а бутылку сунув во внутренний карман куртки, я отправился в ночь - пешком. Ресторан «Панда» был на другом конце города. Но я уже и раньше хорошо выпил, а смесь была столь восхитительно вонючей, горючей и располагающей, что расстояние меня не страшило. Я шел на поиски несбыточного своего счастья.

В процессе поисков (где-то на полпути) состояние опьянения резко усилилось, и я захотел писать. В смысле - ссать. С моим счастьем вечно приключались такие истории. Однажды мы с другом (у которого Оксаны) делали ему, счастью, предложенье руки и сердца. В смысле, я делал, а друг стоял рядом на стреме. Мы с ним частенько этим занимались. Счастье согласилось раз на пятнадцатый.

Ну вот. Выпили мы напитков (или каким другим способом довели себя до истерики - уж не помню), купили розу - красную, похожую на кочан капусты, на толстом, как нога, черенке, банку кока-колы - в качестве свадебного подарка, банку тоника - себе для храбрости, позвонили из автомата, что едем, и сели в такси.

Всю дорогу как знак бесперспективности предприятия (тот раз тоже был неудачным) нас сопровождал запах тления. Выйдя из такси в освещенной электричеством части города (любимая жила в центре, не то что мы, пареньки с рабочих окраин), обнаружили причину: в телефонной будке, воспользовавшись темнотой, я наступил в дерьмо. Кто-то насрал в телефонной будке!

Типическая история.

* * *

С такси нам часто не везло, как и со счастьем. Как-то раз кутили в казино «Дорис». В смысле, зачем кутили?.. Счастье там работало дилером. А мы по соседству заливали горем несчастье. Где-то на полубутылке у меня вдруг разболелось сердце. Я порекомендовал другу обратиться в администрацию казино за нитроглицерином или валидолом (мысли о том, чтобы уйти домой и оставить счастье на целую ночь без присмотра, не появилось).

Друг переполошился, с хлопнул меня по спине (отчего у меня немедленно случился инфаркт) и с ободряющим воплем «Лева, я еще одних похорон не вынесу» побежал за таблетками. Но таблеток в казино «Дорис» не было - там играют и столуются дагестанцы, парни крепкие, нахуя им таблетки. Сердечные проблемы они решают в рукопашной схватке ногами. И мы решили идти в аптеку.

По соседству с казино ни одной дежурной аптеки не оказалось, и пришлось ехать на такси в аптеку Центральную, которая всю жизнь работает день и ночь. Купив нитроглицерин, от которого боль не прекратилась, но стало сильно тошнить, мы схватили другое такси (стало страшно за оставленный без присмотра коньяк) и, понукаемые недобрым предчувствием, помчались назад. Квартала за три до цели друг от волнения пукнул. Пришлось идти дальше пешком.

Мы были очень стеснительны.

* * *

На смену предполагавшемуся важному воспоминанию приходит десяток других, не менее важных, и уже не знаешь, за которое браться. Из-за этой интеллектуальной и эмоциональной нецелеустремленности я и не стал математиком.

Я совершенно гениален и одинок - современники и потомки не понимают меня. То есть, конечно, понимают, но не так хорошо, как хотелось бы. А точнее, я совсем запутался, блядь, потому что стесняюсь сказать вам правду. Так вот, это про Новый год - я в тот день (то есть, конечно, дело было ночью) здорово напился и часа три или четыре шлялся по улицам и помню, что СТРАШНО ХОТЕЛОСЬ ССАТЬ, но никаких событий вслед за тем не происходило, просто хотел ссать и ссал, но сначала терпел, а потом было уже до пизды терпеть и в первый раз поссал незаметно возле дома Маши Чуенковой, а потом уже где придется и методично обоссал по периметру ресторан «Панда».

И было мне грустно.

Доставал из кармана изжелтого бутылку вина и открывал крышечку. Поднося ко рту, благодарно пил, а ноги быстро шли по скользким льдам, и в уши вливались звуки телепрограмм из-за закрытых окошек. В одном из них наверняка сидит Вика на коленях Валька, задумчиво теребя заколку для галстука. Счастье растекается в груди тёплой лужей, плотно укрыта она клетчатым пиджаком Валька от заоконной стужи, от моих бельмастых глаз, безопасно щурящихся снаружи, и если кто-нибудь видел в своей жизни сцену более грустную, чем эта, пусть первым бросит свой камень!

Хочется сидеть, уставившись в одну точку, нет сил даже курить а всё потому, что у меня абулия. Один русский поэт сказал: что может сделать женщина для русского поэта? Во-первых, его кормить, во-вторых, поить и, в-третьих, спать уложить (добавим от себя: в жопу). Может она искренне поверить в его гениальность и оставить в покое? Напрасны волнения, напрасна и абулия.


Я спокоен по причине удалённости счастья - на краю света, в самом конце велосипедных рельс, улица двадцать пятого января, дом 20 А, квартиры номер не помню, на восьмом этаже, там ещё сундук голубой должен быть рядом, и если кто будет проезжать или проходить мимо - прошу, передайте привет людям. Я снова приеду.

P.S. (Учитывая тот факт, что настоящий текст прочитали некоторые вполне замужние и чуткие до чужого горя женщины с детьми, уточним - опухоль у Оксаны Приходько прошла, совсем как у Солженицына, а вот сохранилась ли спина - неизвестно.)

Последние публикации: 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка