Комментарий |

Скандальчик

– Я столько пил! Столько! Я думал – сойду с ума! Ухожу в комнату с
бутылкой водки – а Колян так спокойненько «ну – спокойной
ночи!» Предатели!

Парень с большим количеством геля на волосах сидит на лестнице,
худой и черный, в мятом пиджаке. Растрепанная теплая, домашняя
женщина, вытащенная из постели, сидит рядом с ним, щурится,
не вполне проснувшись. Она улыбается мягко, мягко, ей кажется
все не всерьез – и его гнев, и его горе.

Забавный, чужой, другой. Все ему нужно драму разыгрывать! Ну, нужно
– так нужно. Она – сейчас – больше жизни верит в эту драму.

Главное – он выздоравливает. Он позвонил, он нашелся, он сидит на ее
лестнице и рассказывает, что с ним было. Это – главное. Они
сбежали ото всех, от скучных взрослых, все забавно и
весело. Он расстегнет ширинку – и она со смехом откажется прямо на
лестнице, а потом пожалеет, потому что в квартире будет –
не то. Они опять будут много пить, много говорить, и с
расширенными глазами что-то друг другу восторженно врать.

Два русскоязычных разнополых здоровых животных приятно проводят
время. Им хорошо тереться боками. Ничего личного. Водопой из
ручья с виски. Совместное вдыхание пыльцы. Сотрясание воздуха.
Имитация душевных движений. Обычные занятия человеческих
животных.. Все не всерьез и интересно.

Она улыбается, кутается в уютный свитер.

Он трясется от какой-то нездешней дрожи. Ему нужно, чтоб его
пожалели. Ему нужно,чтоб его полюбили. Ему нужно, чтобы его слова
оценили.... И никто ему не нужен, все ниточки собрать– и
бросить. Никто не нужен. Он творит драму – из воздуха, из
ничего. Их выражения не в такт, все не в такт. Странно, что они
сосуществуют в одной вселенной.

****

Через месяц – его студенческая квартира, на распялке сушатся его
маленькие носки, стоит гладильная доска. У нее в руке стакан,
он ходит по комнате.

– Предательница. Сука. Предала. Сдохни – говорит он.

Он ходит по комнате, хмурит брови. У нее пустые глаза, пустые, – ее
испугали до полусмерти, а потом оставили доживать. Она
следит за ним глазами, машинально, как ленивый котенок за
бумажкой...Бумажка выпрыгивает из поля зрения, котенок
промахивается -и все начинается снова.

Она отправляет ягодку винограда в рот:

– Почему. Твой муж. Сюда. Звонит?

Он вскакивает и ходит по комнате, покачиваясь.

– Ты знаешь, кто я? Ты знаешь, что я никому не даю телефон? Это что,
заговор? Какое ты имела право? Что он – еще придет за тобой
сюда? Да? Это твоя месть?

– Какой там заговор... Нет. О чем ты? Разве я могу причинить тебе
вред? Даже подумать...

Она была так счастлива – поддакивать ему, аплодировать ему. Теперь,
когда она так ослабела, ей нужно – обьяснять, пробиться,
вторгнуться в его плотный мир навыков выживания и паранои...Как
сложно.

Она отупело, монотонно, как корова, жует ягодку винограда. Она
искренне не понимает, о чем он – почему сейчас – и почему такими
словами. Какой в этом смысл. Ни логики, ни прока. Разве он
не знает?...

Она не может причинить ему зло – потому что не может. Муж не может
сделать зло – у них это не принято. Что же он кричит? Целят
не в него. Все стрелы -на нее, а она -перетерпит. Так о чем
он, о чем? ... Это уже не забавно. Это просто неверно.

За окном по мокрой от дождя пожарной лестнице прыгает сорока, и
взгляд у сороки – мертвый.

Он трясет головой– нет, нет, бесполезно с ней говорить. Пусть
мертвые хоронят своихх мертвецов. Он надевает футболку, стоит
посреди комнаты, черный и резкий.

Ее покорность и неряшливость злят его. Ее рот истрепан, она вся
истрепана, она вся сладкая и подгнившая, как плохой виноград.
Она предана ему, в этом он не сомневается, без вопросов и
размышлений, – но и предаст его, и только руками разведет –
такие всегда предают – просто от неряшливости.

– Уходи. Сейчас же. Все. – указывает ей на дверь.

Она медленно, тупо одевается, привычной рукой открывает дверь, потом
оглядывается.

Она смотрит на портвейн, который она принесла еще до скандала.
Портвейн. Дома нет бухла. Дома есть муж. Недобрый, но правильный.
Она берет со стола бутылку:

– Ладно, у тебя много бухла – я заберу.

-Давай – говорит он спокойным голосом, совершенно из другой оперы.

Голосом из мира, где нет скандалов, нет истерик, нет заглавных букв
и драматических жестов. Два русскоговорящих разнополых
животных приятно проводили время, слегка изображая какие-то
отношения, чтоб не совсем оскотиниться. А потом,как разнесло их
по разным путям, вежливо друг другу кивнули – ну, пока-пока.

А голоса-то – нежные, здоровые, домашние!

– Дай пакетик.

Машинально он протягивает пакетик.

– Давай, не простудись

Выражение на его лице меняется, выплывает страшное – сдерживаемая,
контролируемая ненависть. – нет, не ненависть – вычеркивание
из списков:

– Вон!

Он идет закрыть за ней дверь, их спины рифмуются.

Последние публикации: 
Скамеечка (20/10/2008)
Щука (14/10/2008)
Щука (12/10/2008)
Сталинчег (04/03/2008)
Джеф (27/02/2008)
Чехов-чат (09/03/2007)
Друг (28/02/2007)

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка