Комментарий |

Роман «Раб». (В переводе Жени Крейн) Фрагменты.

Главы из романа

Перевод Жени Крейн

Начало

Окончание

II

Он вошёл в деревню в полночь, пробираясь полями и пастбищами,
позади хижин. Луна уже скрылась, но было ещё достаточно светло,
и он мог различить каждый дом и амбар. Отсюда можно было увидеть
и гору, где на протяжении всех пяти лет он проводил лето, и Яков
непрестанно поднимал глаза к её вершине. Те годы теперь казались
ему сном, исчезнувшим чудом, волшебной интерлюдией. Благодарение
Богу, собаки спали. В ногах у него больше не было тяжести, и он
шагал с лёгкостью фавна; всю ночь Яков почти ничего не ел, и теперь
во всём теле он испытывал лёгкость и бодрость. Дорога к хижине
Яна Бжика шла под гору, и он побежал вниз по холму с единственным
желанием отыскать Ванду. Была ли она в доме? Или в амбаре? Может
быть, она ушла к Антеку? Яков размышлял о своей жизни, и ему не
верилось в то, что с ним произошло. Его захватили в плен, его
семья была уничтожена. Теперь, переодетый крестьянином, он стремился
найти свою возлюбленную. Всё происходящее было подобно одной из
тех баллад, которые в отсутствие отца рассказывала или тихонько
напевала его сестра, не решаясь петь в полный голос, когда этот
благочестивый человек находился дома. Отец считал, что в звучании
женского голоса было нечто похотливое.

Яков остановился и затаил дыхание. Вот она – хата Яна Бжика. Его
охватил трепет. Отсюда он мог различить каждую деталь: соломенную
крышу, окна, амбар, даже пень, на котором когда-то рубил дрова.
Собачья конура в центре двора казалась пустой. Осторожно ступая,
Яков приблизился к амбару, и на него повеяло знакомым, но давно
забытым запахом. Там ли Ванда? Что будет, если она закричит и
разбудит всех вокруг? Яков вспомнил условный сигнал, которым они
пользовались, когда опасались нападения со стороны Антека или
Стефана: три стука – два громких и один тихий. Он постучал условным
способом. Ответа не последовало. Лишь теперь Яков понял насколько
опасным было то, что он затеял. Если его здесь обнаружат, то могут
убить как вора. И если даже он найдёт Ванду – куда им идти? Эта
авантюра на каждом шагу подвергала его жизнь серьёзной опасности.
Христиан, принявших иудаизм, сжигали на костре. Но и евреи не
принимали новообращённых за своих. Яков понимал, что ещё не поздно
повернуть назад. Его колотило от нервного напряжения. Куда завела
его страсть? Яков осторожно распахнул дверь амбара, утешая себя
мыслью: я более не властен над собой. Он услышал чьё-то дыхание.
Ванда была здесь. Он приблизился к ней, готовый в любой момент
зажать ей рот, чтобы заглушить крик. Теперь он мог различить её
в темноте: она лежала на соломе полураздетая, с открытой грудью.
На ум ему пришла история Рут и Боаз. Яков бодрствовал, но всё
это было подобно сновидению. Он опустил на землю свою котомку.

– Ванда, – сказал он, и её дыхание стало неслышным.

– Ванда, не надо кричать. Это я, Яков, – он запнулся, не в силах
сказать что-либо ещё.

Она вздохнула:

– Кто это?

– Яков. Не кричи.

Слава Богу, Ванда не стала кричать; она села – подобно человеку,
бредящему в лихорадке.

– Кто ты? – сказала она, словно не могла взять в толк.

– Яков. Я пришёл за тобой. Не кричи.

В тот же миг она закричала. Её крик заставил Якова содрогнуться
– этот вопль наверняка мог быть услышан в хате. Он кинулся в темноту
– туда, где она сидела на соломе, и, пытаясь поскорее справиться
с ней, зажал ей рот ладонью. Она вырвалась, поднялась на ноги,
но Яков опять схватил её, то и дело поглядывая на приоткрытую
дверь, в любую минуту ожидая увидеть бегущих к амбару крестьян.

– Успокойся, – сказал он, с трудом переводя дыхание. – Если ты
будешь кричать, они убьют меня. Я пришёл за тобой, Ванда. Я не
смог позабыть тебя.

Едва сознавая что делает, Яков притянул её ближе. Они не смели
оставаться здесь – этот амбар был западнёй. Яков тяжело дышал,
его тело покрывала испарина, а сердце колотилось. «Мы должны уйти
отсюда затемно», – прошептал он.

Более не сопротивляясь, она прижалась к нему; теперь её сотрясала
дрожь, а зубы стучали как зимой на морозе. «Это и вправду ты?»
– услышал он её слова.

– Да, это я. Поторопись, нам нужно идти.

– Яков. Яков.

Крик её, должно быть, не был услышан, поскольку никто не появился.
Но, возможно, крестьяне затаились и ждали их снаружи. Лишь теперь
ему пришло в голову, что это была не та Ванда, которая являлась
ему в сновидениях. Не было никаких признаков того, что она носит
его ребёнка. Сон обманул его. Обхватив руками его шею, они скулила,
как больное животное: «Яков... Яков!..». У него не было сомнений,
что она тосковала по нему. Но теперь на счету была каждая минута.
Вновь и вновь Яков предостерегал, что ей необходимо как можно
скорее одеться и уходить вместе с ним. Он схватил её за запястья
и встряхнул, умоляя не медлить – они подвергались огромной опасности.
Но она опять притянула его к себе и прижалась лицом к его щеке.
Охваченный тревогой, он не смог разобрать её слов.

– Нам надо уходить, – внушал ей Яков.

– Сейчас.

Она повернулась и выбежала из амбара. Яков увидел, что она заходит
в избу, и тут же засомневался не расскажет ли она всё старухе.
Он поднял свой мешок и вышел наружу, готовый в случае опасности
бежать в поля. Ему не верилось, что женщина, которую он разбудил,
была Вандой. Она казалась меньше ростом и тоньше, чем раньше –
больше девочка, чем женщина. Снаружи было темно и тихо, наступил
тот момент перед самым рассветом, когда ночь уже граничит с днём.
Небо, земля и горы затаились в молчании, ожидая восхода солнца.
Он всё ешё не мог оправиться от ужаса и потрясения после всего,
что ему пришлось совершить, но вместе с волнением его душу теперь
наполняла тишина. Казалось, что его сознание оцепенело. Его уже
не беспокоил исход этой авантюры. Судьба Якова была решена. Он
шагнул по ту сторону свободы и был теперь одновременно самим собой
и кем-то иным. Частью его души владел некий бесстрастный наблюдатель,
воспринимающий происходящее, как безмолвный свидетель – словно
его собственные поступки были делами постороннего человека.

Он ждал, но Ванда не появлялась. Может быть, она передумала уходить
вместе с ним? По ту сторону гор солнце, должно быть, уже поднялось.
Яков стоял, и со всех сторон его укутывала холодная предрассветная
темнота. Неожиданно из избы появилась Ванда – теперь уже обутая
и с платком на голове. За плечами она несла мешок. «Ты разбудила
их?» – спросил он.

– Нет, они спят как мёртвые.

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка