Искусство

Предуведомление

Конечно, данный жанр восходит к древним жанрам сакрально-мистериальных
вопрошаний и отвечаний, а также к наследующим им известным философским
диалогам мудрецов с якобы учениками. Пытаясь воспроизвести сам
жанр, а не набор мудрых ответов на наводящие вопросы, и не беря
на себя наглость являть мудреца, или даже его ученика, я поставил
в качестве персонажей неких, не несущих никакой ответственности
за качество и содержательное наполнение вопросов и ответов, но
только за грамматическую и жанровую корректность. И это не мало.

1.

Скажи, ты бы мог отрицать неотрицаемое?

– Да, в том смысле, что отрицаю неотрицаемое.

– А как бы это выглядело?

– А бы сказал: Вот он – неотрицаемое. Я знаю сполна это и отрицаю,
принимая в расчет все вышеприведенное. В таком и только в таком
качестве прошу воспринимать мое отрицание.

2.

Как ты думаешь, о чем шепчет птица в полете?

– Ну, нет такой как бы общей птицы. Да и всякая птица в

разных фазах полета шепчет разное.

– Вот, видишь, как ты во всем разбираешься. Потому я к

тебе и обращаюсь.

3.

Думается, что человек делает гораздо меньше, чем может.

– Да. Практически, все и всегда.

– А как же это исправить?

– Ничего не надо исправлять.

– Как это?

– Чем меньше делает, тем меньше вреда приносит.

– И опять ты прав.

4.

Замечал ли ты, как перед закатом все вдруг стихает на

какое-то мгновение?

– Нет, но зато замечал, как, скажем, даже слабый ветерок закручивает
спиралью столбики пыли на проселочной дороге.

– Вот и хорошо, вот и получается: перед закатом все вдруг стихает
на какое-то мгновение, лишь слабый ветерок закручивает спиралью
столбики пыли на проселочной дороге.

5.

Ты мог бы себя назвать наследником?

– Не думаю.

– А попробуй. Может быть, назвав себя таким образом,

сразу что-то и унаследуешь.

– А вдруг пакость какую.

– И, вправду, я не подумал.

6.

Слыхал ли ты об утешении растением?

– Ну, это вопрос прежде всего о способности растения утешать и
возможности кого-то быть утешаемым им.

– И что дальше?

-А дальше при способности одного возможна неспособность другого
и, наоборот, при неспособности одного способность другого. При
обоюдной же способности возникает вопрос – а не обман ли это?

7.

Что ты думаешь о человеке без жилья, без денег под мостом

в Лондоне?

– Думаю, что ему лучше бы сидеть в том же Лондоне, но в теплой
квартире, с деньгами и меланхолически наблюдать, как небыстрые
капли сбегают по чуть-чуть запотевшему стеклу. Стекают, естественно,
снаружи.

– Ты был этим человеком?

– Нет, я был человеком, который думал об этом

8.

Мог бы ты быть обуреваемым безумными страстями?

– Все зависит от степени их безумия.

– Ну, например, чтобы убить кого-нибудь.

– Так убивают, в основном, из холодного расчета. Это надо обладать
порой немалой степенью безумия, чтобы удержаться от убийства.

– Правда? Я об этом не задумывался.

9.

Как надо относиться к ошибкам?

– Ну, прежде всего, надо разделить ошибки на те, которые в общем
плане и промысле мироздания включены как компенсирующий элемент
грандиозных планов и замыслов, в сумме с прочими элементами составляющими
некую живую положительную последовательность, и на просто ошибки.

– Это слишком сложно. А проще – сожалеть ли об ошибках

или нет?

– Ну, в этом узком смысле, если ты умеешь сожалеть о чем-

либо – сожалей. Это возвышает.

10.

Как ты думаешь, народ – быдло? Или глас Божий?

– Скорее всего, и то, и другое.

– Как это?

– Ну, в качестве самого себя он, конечно – быдло. Но когда гласу
Божьему необходимо отыскать наиболее непритязательное место для
обозначения малого пунктика на линии провиденциальности, угадываемой
избранными, он, зачастую, избирает народ.

– Да, ты не гуманист.

– Уж, конечно.

11.

Что бы ты предпринял, если бы разразилась вселенская

Катастрофа?

– А какая разница? –

– Большая. Если это конец кальпы, когда уничтожается все до уровня
богов, то надо спокойно и честно кончаться вместе с ними. Но если
эта катастрофа принципиально переживаема, то ее всеми силами и
способами надо стараться пережить, даже уцелев в единственном
числе.

– Да, да, теперь я буду следовать этому правилу.

12.

Вчера мне попался заяц, и я не знал, что с ним делать.

– А со всем остальным ты знаешь, что делать?

– Примерно.

– А с магнетизмом, например?

– С магнетизмом?

– Да. И с качественным видоизменением. А с полупроходимостью?
А с полнейшей необеспеченностью?

– Так ведь это же заяц.

– Ну и что? Раз ты не знаешь, что с ним делать, значит, он относится
к некой категории, манипулирование которой сомнительно. Для тебя,
во всяком случае.

13.

Знаешь, мне вчера попалась странная кошка.

– В чем же ее странность?

– Она вся была покрыта чешуей, на двух кривых коротеньких ножках,
с выпученными глазами и длинным костистым хвостом.

– Так, может, это была не кошка?

– Нет, она назвалась кошкой.

– Тогда, несомненно. Это основное.

14.

Заметил ли ты, какие сложности в согласовании слов по

падежам?

– Ну, соответствующие, видимо, сложности сочетания

событий и элементов в жизни.

– Так ведь есть языки без всяких глупых падежей.

– Что же, видимо в их жизни и сочетаниях ее элементов нет

соответствующих нашим сложностей.

– За что же им легкость такая?

– Ну, у них свои сложности, соответственно их языкам.

15.

Ты бы решился сказать человеку, что дважды два –

это совсем не четыре?

– Нет, зачем ем это знать?

– А что дважды два – четыре? –

– Тоже.

– Так ведь и так знают. А, может, они знают также, что

дважды два – не четыре?

– Нет, вот это знание особое. Оно передается только от одного
другому, от знающего незнающему. Как вот от меня тебе.

16.

От какой цифры следует начать считать – от тринадцати

или от семнадцати?

– Вообще-то, начинать следует от ста.

– Почему?

– Да потому что до ста досчитает кто угодно. Совсем даже несведущие
и неумудренные. А продолжать нам – людям нашего возраста и опыта.

– И до каких же нам считать?

– Все зависит от скорости. Если скорость счета совпадает со скоростью
возрастания умудренности и осознания процесса, то считать до самого
конца. Ежели скорость возрастания умудренности отстает, то счет
на одной тысяче сто пятидесяти семи передается другим, более просветленным.
И так далее.

1997