Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Нашу зиму, наверное, придумали боги,
Чей давно уж закончился век.
Так приятно, когда не асфальт на дороге,
А примятый машинами снег.

И забытое чувство тепла и ночлега
Вмиг становится прочих важней.
Значит, все же природа сильней человека,
А не только намного умней.

Старый греховодник снегопад
Нежно, как мадонна на иконе,
Положил Москве на круглый зад
Теплые тяжелые ладони.

И сопит счастливая Москва.
Скоро она, видимо, проснется.
Женщина, которая права
И кому попало не дается.

Все дороги снегом замело
И машины бешено чихают.
А кому в пути не повезло -
Навсегда в сугробах замерзают.

Замерзают люди, как трава.
И собаки тоже замерзают.
И сопит счастливая Москва.
Вас, поди, так утром не ласкают.

Утро. Подморозило. Сдается,
Что снега Москву слегка побили.
Голос из сугроба раздается:
Кто-то говорит в автомобиле.

Воскресенье. Улицы свободны,
Будто не Москва здесь, а Россия.
Все тепло одеты, а не модно.
Сразу видно: кто кого красивей.

По такой погоде да санках
Тут неслись купцы-миллионеры.
А теперь солдатики в ушанках,
Дворники и милиционеры…

Поглядела налево, посмотрела направо.
Как отличница, право, на уроке, ей-богу.
Грациозно и гордо, величаво, как пава,
Городская собака переходит дорогу.

Вечер. Холод. Двое пьют.
И закусывают снегом.
Соблазняет их ночлегом
Надоевший неуют.

Там - постылая жена,
Дети, девочка и мальчик.
Здесь - пластмассовый стаканчик,
Запотевшая Луна.

И молчок, глаза в глаза.
Водка, снег, такая малость.
Ничего, еще осталось -
Полбутылки,
Полчаса…